— А что он у тебя спросил?

— Ну, типа… самый умный, что ли?

— А ты?

— А я сказал, что, мол, не умнее вас…

Стас и Вовка переглянулись.

— Да… — с нескрываемым восторгом сказал Стас. — Чувствую, с таким знанием языка ты уже можешь работать переводчиком.

— Я попробую, — спокойно ответил Бурик.

Когда электричка тронулась, мальчишки забрались коленями на скамейки и высунули головы в окно. Стас и Вовка заняли «купе» напротив.

— Чувствую, он ловко их отбрил, — сказал Вовка.

— Все правильно, — ответил Стас. — Поносить Родину, пусть чужую, непатриотично.

— Я не про это. Сашка болтает по-итальянски великолепно, будто родился в Милане! Мне бы так!

— Поздно, батенька… Даже если ты выучишь тысяч эдак пятнадцать итальянских слов и будешь спать в обнимку с магнитофоном…

— Зачем? — перебил его Вовка.

— А затем, чтобы он бормотал тебе какую-нибудь «…о мия преферита, аморе, дольче вита». Но от акцента и грамматических ошибок тебя это все равно не избавит.

— Ты прав. С другой стороны, быть переводчиком, наверное, скучно. Я у кого-то читал, что при этом получается просто перекачка информации с одного языка на другой. А сумма знаний все равно остается прежней.

— «Ошибаетесь, Шариков, это очень непросто!» — тоном профессора Преображенского ответил Стас.

«Следующая остановка — «Покровское-Стрешнево», — возвестил громкоговоритель.

— Нам выходить, — сказал Добрыня, спрыгивая с лавки.

Бурик слез молча и отряхнул штаны.

— А дальше что, пешком? — недовольно спросил Стас.