— Анна, я прошу вас уйти, — твердо сказал монах. — Я знаю, вы одержимы идеей Новой Грани, вам для этого нужен маленький Гений. И вы опять убьете его!

Анна развернулась к монаху.

— Мелочь! — сказала она уже совсем другим тоном. — Новый мир можно создать только через Смерть и Воскрешение. Вам ли, христианам, этого не знать?

— Мы в курсе… — негромко ответил монах.

— Он воскрес! — она указала холеным пальцем на Антонио. — Душа его очистилась Смертью и наполнилась Воскрешением. Он нужен мне!!

— Не думаю, что вы нужны ему. Посмотрите, вы до смерти напугали мальчика. Уходите, пока я прошу вас по-хорошему! — в руках у монаха оказалась небольшая шкатулка.

Анна дико захохотала. Этот смех отразился от скал и наполнил собой все окружающее пространство — казалось, хохотали сами горы. Антонио задрожал.

— Интересно, чем вы придумали напугать меня на этот раз? — спросила Анна, внезапно прервав смех.

— Я вас не пугаю, — спокойно ответил монах. — Вас, наверное, уверяли, что на дьяболин ничем нельзя воздействовать? Смею вас заверить, что это не так. И если вы тотчас не уйдете, я охотно продемонстрирую вам Гиперборейское Зеркало.

Анна отшатнулась.

— Откуда… откуда вы знаете о нем? Где вы его взяли?

Было видно, что она растерялась.

Монах молчал. Внезапно ее глаза сверкнули.

— Ты блефуешь, Хранитель! А даже если бы у тебя действительно было Гиперборейское Зеркало, где ты возьмешь Лунный Свет, чтобы оно не оказалось в твоих руках обычной безделушкой?

Бурик что-то вспомнил. Он поводил взглядом по синему небосводу и вдруг увидел на нем свою старую знакомую — бледную дневную луну. Она заметно поправилась с тех пор, как Бурик видел ее в последний раз — в то утро, когда обнаружил себя в Пизанских горах после сорока минут пути на московской пригородной электричке…

— Луна! — закричал он. — Луна!! Вот он, лунный свет!

Лицо незваной гостьи дрогнуло.

— Вы убьете меня? — насмешливо спросила она.

— Умрете вы или нет, мне неизвестно, — бесстрастно ответил монах. — Но скорее всего умрете. Вы и сами это знаете. Подумайте, Анна! Вы… возможно, единственная в мире женщина, победившая Время… Вкусившая «вечной» жизни… И вы — умрете!! Сомневаюсь, что вашу душу примет Господь.

Бурик тихонько переводил. Ему было не по себе.