Уважение.
– Я должен принести вам миллион извинений, мисс Проктор, – говорит он. – С ними всё в порядке?
– Время покажет, – отвечаю я. – Думаю, что да.
Я не знаю, но должна верить, что все будет в порядке. Нам придется трудно. У детей возникнут вопросы. Я представить себе не могу, что Лэнсел Грэм наговорил им об их отце. Я думаю, что именно это лишило моего сына дара речи – больше, чем любая другая травма.
Престер кивает и вздыхает. Судя по его виду, он не хочет спускаться в тот подвал, но, полагаю, этот детектив видел и худшее.
– Кеция сказала, что вы забрали у Грэма телефон. Он нужен мне в качестве улики, и вообще все, что вы взяли.
– Я почти все оставила в той машине, – отвечаю я. – Пистолет мой. – Уходя из подвала, я подняла с пола свой «ЗИГ-Зауэр». Мне больше не нужны сложности. – Вот. – Я достаю телефон из кармана.
Экран светится. Я случайно нажала кнопку. Это просто заставка – без отпечатка пальца Грэма или кода я не смогу разблокировать телефон, – но поверх заставки всплывает текстовое сообщение, которое заставляет меня застыть.
Оно от Авессалома. И оно гласит:
Он хочет новостей.
Я показываю его Престеру. Он, похоже, ничуть не удивляется.
– Кто такой Авессалом?
Я рассказываю ему о моем благодетеле-хакере. Моем союзнике, который все это время предавал меня. Я не знаю, как найти Авессалома, и говорю об этом Престеру. Потом протягиваю ему телефон и говорю:
– Моя очередь. Как вы думаете, о ком пишет Авессалом?
Престер достает из кармана пакет для улик, и я кладу туда телефон. Он герметично закрывает его и только потом отвечает:
– Думаю, вы можете догадаться.
Я тоже не хочу называть это имя. Это почти все равно, что произнести имя дьявола. Я боюсь, что он появится.
Лицо у Престера мрачное, и мне не нравится, как он смотрит на меня – настороженно и задумчиво. Как будто пытается определить, достаточно ли я сильна, чтобы выдержать то, что он может сообщить. Поэтому я говорю: