После того как Колфилд кончил рассказ, на мостике несколько минут царила тишина. Грегори думал о капитане “Подсолнечника”. Быстрый на решения, отважный, практичный и виноватый капитан Уоррен попал одиннадцать лет назад в трудную ситуацию. Все говорило о том, что его корабль неминуемо должен врезаться в Юпитер, и даже не было связи, чтобы вызвать помощь. Впрочем, неизвестно, успела ли бы она. Весьма возможно, что суд принял бы во внимание обстоятельства и капитан отделался бы лишь потерей капитанской лицензии. Разумеется, это при условии полной откровенности и строгого учета массы и состава выброшенного мусора. Если бы он сделал это тайно и не смог бы представить суду нужных материалов, судьи бы его буквально распяли. И может, ему лучше было умереть на корабле.

“Но такого рода мысли никуда не ведут, — оборвал себя Грегори, — лучше вернуться к делу”.

— Очевидно, вы не знаете, в каком направлении он выбросился? — спросил Грегори.

— Возможно, мне и говорили об этом, — ответил Кол-филд. — Но я был так обожжен, что меня пришлось накачать наркотиками, так что я ничего не помню.

Бывший механик смотрел на Грегори так, будто хотел сказать, что человек, осмеливающийся задать подобный вопрос, недостоин того, чтобы зваться человеком. “Может быть, — подумал Грегори, — может быть, он и прав”.

В этот момент появился лейтенант Хартман с кофе и сандвичами. Кофе был в тубах — в полуневесомости из чашки не напьешься. Хартман раздал сандвичи, извинился и ушел спать.

— Совсем недавно вы сказали, — неожиданно произнес Грегори, — что столкновение с метеоритом произошло на седьмой или на девятый день свободного полета. Вам придется указать более точную дату. Чтобы этого добиться, мне придется погонять вас по всем этим дням, изолируя каждый из них по событиям, тогда происшедшим. Работа нам предстоит скучная, утомительная и долгая. Так что допивайте ваш кофе.

— Начнем с того, — продолжал он, запивая остаток сандвича, — что вы можете вспомнить о первых трех днях свободного полета?

* * *

Еще через три часа глаза Колфилда налились кровью, выглядел он куда хуже, чем в тот момент, когда Хартман вытащил его из кровати. Не многим лучше чувствовал себя и Грегори. Узнав наконец с точностью до часа время столкновения “Подсолнечника” с метеором, он решил прервать допрос. К тому же ему удалось установить примерную массу выброшенного материала, хотя промежутки времени между выбросами остались неизвестными. Наконец, к собственному удивлению, Грегори получил точную информацию о курсе и скорости “Подсолнечника”, и это непроизвольно расположило его к пленнику.