— Плевать на Двенадцатый, Четверг! — сказал он, угадав мои мысли, и взял у официанта бокал. — Я хотел повидаться с зятем.

Он повернулся к Лондэну, схватил его за руку и осторожно пожал.

— Ну, как ты, мальчик? Вазектомию делал?

— Да нет, — несколько обалдев, ответил Лондэн.

— А ноги тебе в регби не ломали?

— Нет.

— А лошадь тебя никуда не лягала?

— Нет.

— А крикетным мячом тебе по причиндалам не попадали?

— Нет!!!

— Хорошо. Тогда, значит, от этого недоразумения все-таки можно ждать внучат. Четверг пора бы и ощениться, вместо того чтобы носиться диким горным поросенком… — Он недоуменно примолк. — Вы как-то странно на меня смотрите.

— Да ты тут уже был, меньше минуты назад.

Он нахмурился и украдкой огляделся по сторонам.

— Если это был я, то, насколько я себя знаю, я бы спрятался где-нибудь поблизости. Ага, вот! Смотрите!

Он показал в угол сада, где в тени навеса над растениями в горшках затаилась какая-то фигура. Папочка сузил глаза и выстроил наиболее логичную цепочку событий.

— Так, посмотрим. Я, должно быть, предложил оказать тебе услугу, сделал это и вернулся — но слегка поторопился. Обычное дело в моей работе.

— О какой услуге я могла у тебя просить? — спросила я, все еще сбитая с толку, но крайне заинтригованная.

— Не знаю, — ответил папа. — Какой-то наболевший вопрос, который обсуждался много лет, но на который до сих пор нет ответа.

Я немного подумала.

— Может, об авторстве шекспировских пьес?