Она ласково улыбнулась и накрыла мою руку своей маленькой, розовой, морщинистой ладошкой.

— Я — бабушка Нонетот, — ответила она, — просто не твоя. Когда ты догадалась?

— Только что получила свой приговор от Грифона.

Теперь, когда я все узнала, она показалась мне куда более знакомой, чем всегда. Я даже заметила у нее на подбородке маленький след от осколка, полученный во время атаки танковой бригады в далеком тысяча девятьсот семьдесят втором году, и хорошо заживший шрам над ее левым глазом.

— Как же я раньше не поняла? — растерянно спрашивала я. — Ведь обе мои настоящие бабушки давно мертвы! И я всегда это знала!

Дряхлая старушка снова улыбнулась.

— Если у тебя в голове побывала Аорнида, поневоле научишься кое-каким хитростям, дорогая моя. Я же не просто так проводила с тобой время. Без этого наш муж не выжил бы и Аорнида стерла бы всякую память о нем, пока мы жили в «Кэвершемских высотах». Кстати, где он?

— Там, снаружи, присматривает за Пятницей.

— А-а.

С минуту она молча смотрела мне в глаза, потом спросила:

— Ты передашь ему, что я любила его?

— Конечно.

— Теперь, когда ты знаешь, кто я, думаю, мне пора. Я нашла-таки десять самых скучных классических произведений и почти дочитала последнее.

— А ты не должна перед уходом испытать какое-то прозрение? Принять последнее важное решение в твоей жизни?

— Так и есть, малышка Четверг. Но не я — мы. Возьми-ка этот экземпляр «Королевы фей». Мне сто десять лет, и я давно пережила свое время.

Я нашла книгу на столе и взяла ее в руки. Мне никогда не хватало терпения прочесть ее до конца, даже до сороковой страницы — такая скучная она была.

— Разве не тебе полагается ее прочесть? — уточнила я.

— Я, ты — какая разница? — хихикнула она.

Смех перешел в слабый кашель, который все никак не унимался, пока я не приподняла ее, подложив ей под спину подушку.

— Спасибо, дорогая! — задыхаясь, проговорила она, когда приступ прошел. — Остался всего один абзац. Страница отмечена.