— Да, куколка, все в порядке, — ответила я, взъерошивая ей волосы. — Мне просто надо немножко подумать.

Я поднялась в свой кабинет, переделанный из старой кладовки, и села думать. Чем больше я думала, тем хуже казалось положение. Если Совет жанров отменил мое вето и пробил интерактивный вопрос, значит, совершенно не исключено, что они также решат атаковать Торопыгу Глушака и Бульварный роман. Единственная организация, способная управиться с подобными делами, — это беллетриция, но они действуют согласно приказам Главного текстораспределительного управления, каковое, в свою очередь, подконтрольно Совету жанров, поэтому в конечном итоге Жлобсворт командует беллетрицией и может делать с ней все, что захочет.

Я вздохнула, наклонилась вперед, машинально стянула резинку с волос и принялась массировать голову кончиками пальцев. Командор Брэдшоу в жизни не согласится на этот интерактивный мусор и из принципа подаст в отставку, как проделывал уже сотни раз до того. А будь я там, я бы подтвердила свое вето. Это право даровала мне Большая Шишка, а даже Жлобсворт не пойдет против ее воли. Все это было хорошо, за исключением одного: я никогда даже не рассматривала возможность утраты Путеводителя, поэтому так и не выработала аварийной стратегии попадания в Книгомирье без него.

Единственным известным мне человеком, способным проникать туда без книги, была миссис Накадзима, проживавшая на покое в Торнфильд-холле. Бывший агент беллетриции Харрис Твид был навеки сослан На Ту Сторону и без Путеводителя был заперт здесь так же, как я. От бывшего канцлера Хоули Гана, ныне реального и в данный момент зализывающего раны в камере в Пакхерсте, помощи ждать не приходилось, равно как и от единственного из ныне живущих книгошественников Виссена Накрайя. Я снова подумала о командоре Брэдшоу. Он определенно захочет связаться со мной, и человек он весьма изобретательный. Окажись я на его месте, как бы я попробовала связаться с кем-то в реальном мире? Я проверила электронную почту, но ничего не обнаружила, затем проверила, нет ли сообщений на сотовом — нет. Мобильный комментофон, естественно, молчал.

Я откинулась на спинку стула, чтобы лучше соображать, и позволила взгляду бездумно скользить по комнате. За долгую карьеру литтектива я собрала неплохую библиотеку. Основная и второстепенная классика, но сколь-нибудь ценных изданий мало. Я замерла, подумала и принялась рыться на полке, пока не извлекла то, что искала, — один из романов командора Брэдшоу. Разумеется, сочиненный не им, а про него. Их было двадцать три, написанных между 1888 и 1922 годом, и во всех командор Брэдшоу либо охотился на гигантских животных, либо находил затерянные цивилизации, либо заставлял «Джонни-иностранца» прекратить бесчинства в Британской Восточной Африке. Его не переиздавали уже шестьдесят с лишним лет и вовсе не читали больше десяти. Поскольку никто его не читал, он мог в своих собственных книгах говорить все, что угодно, а я смогла бы прочесть то, что он скажет. Но было несколько проблем: во-первых, двадцать три книги читать долго, во-вторых, Главное текстораспределительное управление узнает, если его книги кто-то прочтет, и, в-третьих, это просто односторонняя связь и если он даже оставил сообщение, то никогда не узнает, что прочла его именно я.