На первый взгляд расположение Амарны, казалось, просто отражает рельеф местности. Но один британский архитектор сделал снимки основных площадок города и пришел к удивительным выводам. Весь город представлял собой огромный прямоугольный храм на открытом воздухе, опирающийся на Нил и устремленный в сторону восходящего солнца. Более того, если соединить прямыми линиями межевые стелы с главными дворцами и храмами, то они все сходились в одной точке, как лучи солнца, столь часто встречающиеся в искусстве амарнского периода. И фокусом здесь выступала как раз Царская усыпальница Эхнатона. Будто он считал себя солнцем, вечно простирающим лучи на свой народ и город.

Двери грузовика открылись. Халед и его подручные, прячась под непромокаемыми накидками, вылезли наружу. Лучи их фонарей быстро потерялись в кромешной мгле. В такую непогоду и на дне русла с высокими берегами мобильнику Нокса никак не удавалось поймать сигнал связи. Он мог рассчитывать только на себя, во всяком случае — пока. Он сполз с крыши, увлекая за собой потоки воды. Обувь хлюпала по грязи с громким звуком, и он снял ее и отбросил в сторону, направившись за Халедом и его командой босиком. Потоки стекавшей вниз воды бурлили и пенились, как на перекатах горных рек.

III

III

Абдулла сердито смотрел в спину Халеда, пока они карабкались вверх по склону, а потом пересекали плато: в неудобных ботинках его ноги промокли, замерзли и болели. Что за безумие! При таком ливне им ни за что не удастся спуститься ко входу и пройти по узкому проходу, который только назывался тропой! Но Халед заранее все продумал. Сверху на вершине горы перед самым входом располагался выступающий утес. Он сделал скользящий узел, набросил его на утес, а свободный конец сбросил вниз.

— Теперь спускайся, — велел он Абдулле.

— Я? — возмутился Абдулла. — Почему именно я?

— Если бы ты выполнил мой приказ, мы бы здесь сейчас не мокли.

— Надо было говорить яснее, — пробурчал Абдулла.

— По телефону? По телефону?

Абдулла нехотя ухватился за веревку и пару раз дернул проверить на прочность. Петля соскользнула с утеса.

— Вот видите! — сказал он.

— Хватит ныть! — оборвал его Халед, забросив петлю назад и затянув потуже. — Теперь лезь!

— Не волнуйся, — шепнул Фейсал. — Я подстрахую.

Абдулла благодарно кивнул. Фейсал оставался единственным, кому он доверял. Он пропустил веревку через ремень, обернул вокруг запястья и поменял свой автомат на киркомотыгу Нассера, которую повесил через плечо. Затем он подошел к краю скалы, повернулся к ней лицом и спрыгнул вниз, упираясь ногами, как видел по телевизору. Но на мокром камне нога соскользнула, и он налетел на скалу, беспомощно повиснув, а Халед с Нассером при виде этой картины прыснули со смеху. Абдулла продолжал бормотать ругательства, даже добравшись до относительно безопасной площадки перед входом в гробницу.