– Можешь не продолжать, Эл, – сухо прервал меня доктор Хэссоп. – Иногда до тебя что–то доходит, но задним числом, на лестнице. – Он, наверное, даже не подумал о том, что для меня его слова прозвучали чуть ли не буквально. – Вся эта история еще раз подтверждает: где–то рядом с нами существуют люди, проявляющие повышенный интерес ко всему, что выходит за рамки, скажем так, сегодняшнего дня. И эти люди очень многое знают. Очень многое знают, Эл. А я, в свою очередь, хочу знать, что именно они знают! Похоже, эти неизвестные ведут некий сознательный отбор того, на что мы, в силу своей ограниченности, не обращаем должного внимания. Мы могли иметь рукопись Беллингера, но взялись за это недостаточно ловко. Я не виню тебя, Эл, ты все делал правильно, но иногда следует прыгать выше головы. Там что–то есть, в этой рукописи, есть! Он ведь не из оптимистов, наш Беллингер. Не поленись, перелистай на досуге его «Поздний выбор». Старик всегда сомневался, верной ли дорогой идет человечество, или, уточним, наша цивилизация. Может, в новом романе он нашел какой–то особый ответ, какой–то убеждающий, может, далее устрашающий ответ. В «Позднем выборе» он утверждал: мы спустили с тормозов весь ряд конфликтов, мы практически обречены, мы теряем приспособляемость. Отсюда и его вполне простительное желание: оставить рукопись другому человечеству, или хотя бы некоему тайному союзу, о котором он, как и я, мог догадаться. Кто поручится, что такого союза не существует? Кто поручится, что не существует тайного архива, в котором до поры до времени консервируются работы, признанные кем–то, поднявшимся над нами, несвоевременными? Работа самого Беллингера, этот его странный роман, тоже могла показаться кому–то несвоевременной. Я действительно начинаю думать, что этот некий тайный союз играет в нашей жизни гораздо большую роль, чем это может казаться. Черт побери, возможно, не существуй его, наша цивилизация давно рухнула бы, а?

Доктор Хэссоп замолчал, и я вдруг явственно ощутил холодок, пронизывающий до костей, увидел взметнувшуюся над нами снежную пыль. Она скрыла за собой очертания кабинета, гравюры на стенах, книжные шкафы, густо припорошила скалы, бегущих собак, она текла и текла куда–то вверх, в бесконечность – стремительными извилистыми реками, извивающимися ручьями, нежная смутная пелена, пропитанная ядом и проклятиями Торнарсука.

«И все вокруг сразу приобрело бледно–серый линялый оттенок…»

Кажется, так.

Я покачал головой.

Нет, доктор Хэссоп не безумец, он действительно нащупал какую–то тропу. Он видит дальше, чем я или Джек, он видит дальше, чем шеф, иначе тот же шеф давно отказался бы от его услуг.