– Линди… Линди… Хоуэр… С. Хоуэр… Хоуэр–Тарт… Саути… Это что, театральные псевдонимы?

– Оставь, Эл. Не стоит шутить. Это все нормальные имена, никаких псевдонимов, и к театру отношения они не имеют. Правда, кое–что их объединяет – они все умерли. Но когда–то, Эл, это были живые люди, они и сейчас бы могли, вот как мы, сидеть себе за чашкой кофе… Читай!

– Лотти…

Что–то сбивало меня с толку.

– У этой Лотти не было фамилии?

– Наверное, была, – уже совсем сухо объяснил Юлай. – Правда, я не смог ее разузнать, прошло время… Эта Лотти была манекенщицей… Да что я рассказываю? Ты должен помнить ее.

«Я даже пугаться стал с опозданием, – слова Пана преследовали меня. – Поворот за спиной, а меня как кипятком обжигает».

Я вспомнил маленькую манекенщицу.

Я знал эту Лотти по Бэрдокку. Правда, не знал, что она умерла.

А Линди и Хоуэры…

Конечна!

Я вспомнил и их.

Странный народ, сами лезли под пули… Там, в Бэрдокке, было достаточно погано. Мое первое серьезное дело. Но там со мной был Джек Берримен.

– Занятно? – спросил Юлай.

– Да уж.

– Читай, читай. Там дальше занятнее.

– Стенверт… Белли… Мейсон… А это кто?

– Не помнишь? Мейсона не помнишь?

– Не помню.

Я не выигрывал время, я действительно не помнил, кто такой этот Мейсон.