Таких людей, как Галина Кшесинская, она же Галина Сью Койн, Ник допрашивал много раз: иногда — в качестве словоохотливых свидетелей, но чаще — в качестве преступников или сообщников. В любой из этих ролей Галина Кшесинская подходила под одно и то же клиническое описание: злобный нарциссист.

— Ко мне уже несколько дней никто не заходил, — сказала она. Глаза ее напоминали маленькие бледные устрицы, спрятанные под несколькими слоями косметики; Ник решил, что ее пластического хирурга нужно арестовать и предать пытке за преступления против человечества. — Я начала думать, — продолжила женщина средних лет, вдыхая дым безникотиновой сигареты в перламутровом мундштуке, — что полиция потеряла интерес к этому делу.

«С чего бы это? Неужели только из-за того, что мир в этом месте пылает?» — подумал Ник, потом сильно тряхнул головой.

— Нет-нет, миссис Кшесинская, дело совсем не закрыто, мы крайне заинтересованы в том, чтобы поймать преступника или преступников, убивших вашего сына… позвольте еще раз выразить глубочайшие соболезнования в связи с его смертью.

Женщина опустила глаза и на минуту погрузилась в театральное молчание.

— Да-а-а, — протянула она наконец и тяжело вздохнула, изображая душевную боль. — Бедняжка Уильям…

Какие бы отношения ни связывали Галину с сыном, ее траур по Билли не продлился и недели. Она явно наслаждалась вниманием со стороны прессы и полиции и считала его недостаточным. Сегодня она то ли напилась, то ли накурилась, а может, сделала и то и другое. Ее несильный акцент и сильно неразборчивая речь заставляли Ника напрягаться, чтобы воспринимать слова.

Ник первым делом помахал перед нею своим именным значком частного детектива: если она знала настоящую фамилию Вэла, легенда Ника рассыпалась в пух и прах. Но миссис Кшесинская не обратила на это внимания. Нику показалось, что она уже несколько лет не обращает внимания на многое, в том числе на недавно погибшего сына.

— Выговорили, что ваш сын Уильям незадолго до… гм… инцидента в Диснеевском центре дал пистолет вот этому парню, затем пропавшему: Вэлу Фоксу, которого мы разыскиваем.

Перед Ником лежала маленькая записная книжка, а в руке он наготове держал авторучку. Но пока он записал своим мелким полицейским почерком только одну фразу: «От нее плохо пахнет».

— О да, детектив… гмм… Ботам, Уильям недавно говорил мне об этом. Да.

«И ты не сообщила в полицию, что твой сыночек раздает оружие кому попало?» — подумал Ник.

Он не стал поправлять женщину, когда та неправильно произнесла его фамилию, и принялся тщательно формулировать следующий вопрос, но миссис Кшесинская опередила его.