Улыбка Сенса перетекла в нечто среднее между кривой ухмылкой и инсультом правой половины тела. Лишь глаза оставались такими же затуманенными и спокойными. Лазаря это немного подбодрило.

– Не сказать, чтобы я очень удивлён, – наконец произнёс Сенс. – Знаешь, я и сам не ожидал от него такой прыти. Ну, думаю, сейчас попляшем немного, и я тебя уложу. Потом пропустил удар по ноге. За ним второй… ну, и понеслась. Никогда нельзя недооценивать противника. Со временем об этом забываешь, и тогда твою память освежают таким вот образом. Ладно, чего уж, – он примирительно пошевелили торчащими из гипсовой трубы пальцами, – твои извинения приняты.

– А кто сказал, что я извинялся? Да шучу я, шучу.

Сенс оглядел свои руки, загипсованные в такой позе, будто он собирался кого-то обнять, и его брови синхронно поползли к переносице.

– О, – сказал он, – шутка про линейку. Дошло!

– Как до жирафа, – буркнул Лазарь.

Оба от души рассмеялись.

Потом Лазарь встал.

– Теперь она считает меня бездушным косным выродком, неспособным ни на какие чувства, – уточнений, о ком идёт речь, не требовалось. – И что прикажешь с ней делать?

Немного поразмыслив, Сенс сказал:

– Докажи ей, что это не так. Впечатли её – это лучший способ.

– Как? – Лазарь выпучил глаза. – Накормить голодных? Отдать почку больным? Отдать почку голодным?

– Её не голодные напрягают, – Сенс широко зевнул, откинул голову на подушки и прикрыл, наконец, свои обдолбанные зенки. – Её напрягаешь ты. Разубеди её… впечатли… а потом пригласи на свидание.

Глава 8. Алтарь

1