Солнце высоко взошло над деревьями и уверенно закрепилось на небосводе припекающей лампочкой. Изрядно укоротившиеся тени свидетельствовали о приближении полдня. Даже электронные часы Лазаря на свободном от стального браслета запястье стояли на позиции солнца. Час назад с неба спустились синие металлические контейнеры на белых парашютах. Один из них упал путникам почти под ноги, и Марс кинулся его открывать. Приложил к чёрному глянцевому глазку на крышке рукав комбинезона, и крышка со щелчком отлетела в сторону. Внутри нашлось достаточно пищи, чтобы насытились все пятеро (особенно Лазарю понравился концентрат со вкусом ветчины в тюбике, какими обычно пользуются космонавты). Контейнеры сбрасывали в одиннадцать, трапеза растянулась минут на сорок – выходил, дело действительно шло к полудню.

И только внутренние часы Лазаря никак не хотели синхронизироваться с общим течением времени. С тех пор, как отзвуки позитивного настроения Зены оставили их, наконец, в покое, прошло довольно много времени, но никак не шесть часов. Во-первых, без привала они бы столько не прошли, но это не главное. Если верить солнцу и контейнерам, последнее свидание Ника и Дары должно было начаться три часа назад. Три часа назад Дара должны была сообщить Нику новость, которой суждено было растянуть красную финишную ленту на пути этой бесконечной гонки, но Лазарь до сих пор не видел никаких признаков Алтаря. И это было во-вторых.

Поразительное свойство времени растягиваться в человеческом подсознании проявляется в двух случаях: в ожидании начала чего-то хорошего и в ожидании конца чего-то плохого. Какой из этих вариантов заставил здешнее время деформироваться, Лазарь мог только предполагать.

А может, что-то просто не срослось? Нет, невозможно. В случае неудачи Дара должна была незамедлительно сообщить об этом в инсон. Или всё не срослось настолько, что теперь будет долго и ноюще срастаться на соседней койке с Сенсором? Тоже фантастика. Они ведь здесь, продолжают «Марафон», никем не настигнутые, живые и невредимые.

Лазарь пригляделся к Хеспии, шагающей нога в ногу с Донганом чуть впереди. Полупрозрачные кожистые крылья колыхались на лёгком ветру, как два белых флага, символизирующих то ли перемирие, то ли капитуляцию. А скорее, просто временное прекращение огня. Передышку перед новым боем – конец одной битвы и начало следующей.

Лазарь так погрузился в думы, что не сразу заметил предмет своих размышлений, выросший сияющим столбом ярко-белого света на горизонте естественной просеки, куда час назад вывела тропа. Свет поднимался от земли и уходил в небо, пронзая лазурную озоновую оболочку бесконечно мощным энергетическим джетом. В следующее мгновение кольцо ослепительно-белого пламени вспыхнуло под ногами Хеспии. Огненный бублик бесшумно пробежал от пяток до самой очаровательной в мире макушки и беззвучно взорвался над головой маленькой сверхновой. Снопы белых брызг окатили Хеспию и Донгана с головы до ног.