После первого сеанса все пациенты в один голос отмечали резкое улучшение восприятия, памяти. Но это оказалось иллюзорным. Приборы сразу же забили тревогу: появились признаки серьезных изменений в функциях центральной нервной И сердечно-сосудистой систем. После второго и третьего сеансов у людей возникли другие нарушения, в том числе и гормональные. Мы начали требовать прекращения экспериментов, но не тут-то было. Кое-кто из больших руководителей, в том числе и наших, увидел огромные перспективы в развитии этой науки для воздействия на возможного противника. Эксперименты продолжались, а люди, которых использовали, максимум через пять — семь лет уходили в мир иной, — Левин взглянул на часы и озабоченно заявил: — Однако время обеда на исходе, пора возвращаться.

Они пошли к штольне. Вся остальная часть дня прошла спокойно. Два последующих дня тоже прошли без происшествий. Хинт вел себя так, словно ничего не случилось. Стрельцов и Левин терялись в догадках: обнаружил он пропажу или нет. Никто ни словом не обмолвился и о Филке, с которым, как убедился Левин, на следующий день все было в порядке. Это видимое спокойствие порождало тревогу и различные догадки у Левина и Стрельцова.

Прошло еще несколько дней. Как-то после работы они шли к своему дому.

Левин сказал:

— Я сегодня во время обеда беседовал с Хинтом. Ведет себя как ни в чем не бывало, вежлив, улыбчив, раскован. Неужели столько дней он не заглядывал в свой сейф? А может, затихли и создают видимость, что все в порядке, чтобы не вспугнуть похитителя?

— Все может быть. Нам надо быть начеку, не расслабляться.

Вдруг Левин озабоченно стал присматриваться:

— О, кажется, Анохин, — он кивнул в сторону дома, где маячила одинокая фигура. — Наверняка нас дожидается.

— Да, похоже, — глухо согласился Стрельцов. — Сейчас начнет допрашивать, допытываться.

— Ничего, держись, Андрей!

— Понимаю. Да и что нам остается делать? Надо держаться.

Анохин, увидев ученых, быстро зашагал навстречу:

— Я не успел вас перехватить в лаборатории. Идемте к шефу.

— А что случилось? — спросил Левин.

— Ничего особенного. Он со вчерашнего дня занимается подготовкой операции и, как я понял, нуждается в вашей помощи.

— В чем конкретно? — не унимался Левин.

— По-моему, это связано с психологической подготовкой одной боевой группы. Керим боится, чтобы кто-либо не струсил и не сбежал.

— Так он что, хочет, чтобы мы участвовали в составе этой группы в операции? — спросил Стрельцов.

— Думаю, что нет. Он получил интересную информацию по вашей линии, хочет посоветоваться и попытаться применить ее на практике. — И тут совсем неожиданно Анохин обратился к Левину. Голос у него был непривычно заискивающим, просительным: — Абрам Иосифович, я все время думаю о вашем диагнозе. Что бы вы мне порекомендовали?