Адамс был как всегда холоден, спокоен, отчужден. Хрипловатый голос был негромким, но четким.

Когда он назвал Геллана по имени, то Эдвард, открыв сразу же глаза, увидел, что мертвец сидит на кровати. Геллан удивленно подумал: «Черт возьми, он же устроился на моих ногах, а я даже не чувствую этого. Из воздуха он, что ли?»

— Ты забыл, что перед тобой не плоть моя, поэтому и не имею веса.

— А твоя одежда тоже не имеет веса?

— Моя душа облачена в тень того, в чем меня хоронили.

— Адамс, я давно хотел спросить тебя. Помнишь, мы встречались внутри пирамиды Хеопса? Ты же тогда был с фараонами?

— Да.

— Но понимаешь… У меня в голове не укладывается: ты и они… Что вас может объединять?

— А я раньше, во времена, когда жили фараоны, тоже был одним из них.

— Интересно, а кем же я был? — от этой мысли Геллан даже улыбнулся.

— Ты был рабом.

— Твоим?

— Нет.

— Сколько раз я жил на свете?

— Четыре. С каждым новым воплощением ты приобретал новые качества, что и позволило тебе стать разведчиком.

— Можно подумать, что это большой прогресс, — улыбнулся Геллан, поудобнее усаживаясь на кровати.

— Да, для тебя это большое достижение…

— А для тебя, Адамс?

— Для меня — нет. Всевышнему было угодно, чтобы я из фараона превратился в другого, более низкого сословия.

— И что же вы обсуждали в тот день, когда мы встретились внутри пирамиды?