– А пословиц у меня много, Тамара Петровна! Вот, например, такая – лучше порох в пороховницах, чем соль в ягодицах! И как бы отправка в Челядьевск не принесла в наши филейные части заряд этой самой соли… Заныкает Сидоров со своим Савелием фарт – чем кредит отдавать будем? Или – пуще того – контракт с Черноморией, который вроде бы через Беллу Борисовну наклёвывается, сорвем!..

Тамара Петровна хотела что-то возразить, но Ефим Семенович не дал ей слова:

– Помолчи-ка пока, Тамара, дай всем высказаться, а потом и спорь!

И он повернулся к Вольскому:

– Ну, а ты что скажешь, Саша?

Александр Еремеевич вышел из раздумья, поддернул брюки, выпрямил спину и доверительно произнес:

– Понимаешь, Ефим, и Тамара права, да и у Ильи резоны справедливые. В Магнитограде теперь и правда «полный порядок», фарт у них есть и они его нам отдадут. Сидорову там теперь долго нечего делать, а кроме нас столько фарта сегодня у них никто не купит. Но надо бы все-таки яйца по разным корзинам… (Тамара Петровна не удержала улыбки, вспомнив, вероятно, перл Вольского о яйцах фирмы). И хотя бы еще поговорить с Челядьевском, что б они поняли – не лохи мы и шутить так больше с нами не надо…

Ефим Семенович закурил свою трубку (вот когда мне потребовался «подкожный запас» антикотина!) и обратился ко мне:

– Георгий Евгеньевич, вам завершать этот «казачий круг»! Вы везде были, все и всех видели, и сейчас все мнения высказаны, так что скажите нам теперь – можно ли все-таки верить Челядьевску? Это – главный сейчас вопрос.

У меня уже сложился план изложения моего видения ситуации. И я сказал:

– Прежде всего я считаю целесообразным поговорить с самим Челядьевском. Сначала с Сан Санычем, а потом и с Савелием Ильичом. И поговорить прямо сейчас, чтобы все слышали не только слова, но и интонации. А потом уж продолжить обсуждение.

Ефим Семенович придвинул коробочку селекторной связи и сказал:

– Лукерья Федоровна, соедините мой телефон с Сидоровым. Скажите ему, что Георгий Евгеньевич хочет с ним поговорить.

Дожидаясь соединения все сидели тихо, поскольку Ефим Семенович включил «конференц-режим» и пододвинул ко мне аппарат, прижав при этом палец к губам, призывая всех к молчанию.

Но молчали все по-разному. Тамара Петровна – упрямо, Илья Давидович – корректно, но с равнодушием, Александр Еремеевич – задумчиво, а Ефим Семенович – явно напряженно, часто поднося к губам свою старую итальянскую трубку.

Длинные гудки, наконец, оборвались, и раздался голос Сан Саныча:

– Алло? Георгий Евгеньевич?

– Здравствуйте, Сан Саныч!

– Рад приветствовать вас, дорогой!