– Владимир Иванович, скажите, за те полгода, что вы у меня работаете, нарушил ли я хоть раз данное мною слово платить вам 70 тысяч рублей в месяц?

То, что в вопросе была озвучена сумма, было вопиющим нарушением принятой у нас этики – о наших вознаграждениях не должен знать никто, кроме дающего и берущего деньги. И такой вопрос означал, что шеф больше не считает Владимира Ивановича «нашим», то есть членом «фирменной семьи».

Может быть, поэтому Ктолин отреагировал на вопрос не сразу, как бы что-то обдумывая, но, спустя несколько секунд, твердо и спокойно ответил:

– Нет, Давид Ильич, я такого не припомню…

Услышав это, Давид Ильич обратился ко мне:

– Юрий Александрович, а вас за все годы нашего знакомства я часто обманывал?

Я тоже ответил не сразу. Но это и естественно – мне нужно было вспоминать гораздо более длинный период. Да и после вопроса к Владимиру Ивановичу вопрос ко мне выглядел не менее демонстративным. Но и я не нашел ничего в своей памяти, что не позволило бы дать почти ожидаемый ответ:

– Нет, Давид Ильич, не часто…

Было видно, что последние два слова «царапнули» что-то в душе Давида Ильича, но он уверенно продолжил:

– А потому я честно говорю – моя совесть перед вами обоими чиста. Когда мог – платил, а теперь – не могу… Отдача от вашей работы не позволяет мне этого. Но вы настоящие мужики, «волки» в бизнесе, сами все понимаете лучше меня… И долгие проводы – лишние слезы. Сейчас вы получите у Елены Никоновны по 50 тысяч и – попутного вам ветра!