Сознание некоторое время колебалось вокруг вопроса о том, что же всё-таки было вчера – рутинная тягомотина очередного обсуждения «состояния вопроса о ходе работы по использованию органических отходов для получения сажи» или динамичная, почти «голливудская» сцена нашего с Владимиром Ивановичем увольнения?

Решающих аргументов не было ни у одной из альтернатив, но, поскольку надежда умирает последней, я решил придерживаться той версии, согласно которой кошмар этой ночи стал следствием перенапряжения последних недель и чрезмерной вчерашней работы в фотошопе – я правил риновый баланс летних дачных фотографий.

Приняв такое решение я встал и отправился на кухню. На столе лежали очки с отломанной дужкой и записка: «Я сегодня буду поздно. Заседание кафедры и вечерники. Сырки в холодильнике, но кофе кончился. Почини очки – пропал винтик. Наташа».

Зачем вечерникам химия? Когда-то я, мальчишка-ассистент едва за двадцать, задал такой вопрос своей студентке-вечернице, фигуристой барышне «чуть-чуть за тридцать» Она пыталась получить у меня допуск к лабораторным работам, а я был склонен ей отказать по причине отсутствия в ее голове хотя бы минимума необходимых знаний. Видя это мое намерение, студентка ответила совершенно честно: «Если я не получу диплом, я буду неинтересна мужу».

Мне казалось, что я был готов к любому варианту ее ответа («для знания», «для успешной работы» и прочим банальностям), но оказалось, что жизнь богаче наших представлений о ней и также, как в ней всегда есть место подвигу, «ещё более всегда» в ней есть место для неожиданности, что и продемонстрировал мне полученный ответ. Я был нокаутирован и тут же поставил студентке допуск.

Кстати, если бы она сказала вместо «мужу» «любовнику» (так сказать в те пуританские времена она, конечно же, не могла даже для получения зачета, но предположим!), я бы ей не поверил. При ее-то «внешних данных» незнание химии вряд ли могло хоть как-то препятствовать постельным утехам. Но она сказала правду – семью моя принципиальность разрушить могла…

Это воспоминание отвлекло меня настолько, что я, как оказалось, не осознавал, что уже довольно долго торчу перед кухонным шкафом и вот уже в который раз пытаюсь зачерпнуть ложку кофе из пустой банки.

Поняв, что сегодняшнее мое состояние после такого сна явно не относится к рядовым и потому не может прийти в норму путем «традиционных процедур», я протянул руку к верхней полке, достал бутылку «Кутузова» КВВК мошковского разлива, серебряную рюмку, приобретенную когда-то «по случаю» за пятнадцать тысяч рублей, наполнил ее и выпил залпом, совершенно не почувствовав «тонкого аромата южно-французского марочного винограда».