Я успел подскочить и подхватить обмякшее тело Давида Семеновича в тот момент, когда его правая рука, упавшая на стол, чуть не сбросила с него минору.

Владимир Иванович помог мне усадить Давида Семеновича в кресло и, обмахивая его как опахалом «особой красной папкой», мы привели его в чувство. Я открыл правый ящик стола, достал оттуда пачку тоненьких сигарет, одну из них вложил между пальцами правой руки Давида Ильича и он тотчас поднес ее ко рту.

Шеф уже достаточно пришел в себя и капризно произнес:

– Вот, воспитал волчар на собственную шею… Впрочем, это я погорячился… Нельзя воспитать волчару из кошки, которая гуляет сама по себе. Ладно, берите по сто – нет больше в кассе!

И требовательно попросил:

– Дайте прикурить!

Владимир Иванович взглянул на меня, ища поддержки для дальнейшего торга, но, вероятно, не обнаружил её. Поняв, что нужно быть реалистом и брать столько, сколько сможешь унести, не сломав при этом себе шею, он спокойно, даже как-то флегматично, сказал:

– Ладно, будь по-вашему… Стольник, конечно, не деньги, но и полтора – не капитал. Да и вам на спички нужно что-нибудь оставить…

Он снова опустил руку в карман, снова извлек из него пистолет, дождался, когда дрожь светового луча прицела успокоится на левом лацкане пиджака шефа, и нажал курок…