— А, — сказала Молли. — Готы. А это, я так полагаю, могильная грязь на тебе?

— Прекрати строить из себя Шерлока Холмса, — сказал я. — И да, она самая, и я собираюсь пойти в душ. Есть какие-нибудь новости?

— Пока нет, — доложила Молли. — Тук снаружи, ждёт, когда вернутся его ребята. Мне пришлось пообещать ему ещё одну пиццу, чтобы отговорить его от того, чтобы самому отправиться на поиски. Мне показалось, что он нужен нам, чтобы координировать действия гвардии.

— Разумно, — одобрил я. — Через секунду вернусь.

Я вошёл в своё временное жилище и отправился мыться. Не просто потому, что на мне была грязь с векового кладбища в сочетании с открытой раной на руке и я боялся около миллиона ужасных вещей, которые могли выйти из сочетания этих факторов. Благодаря метаболизму чародея, мою иммунную систему можно было считать первоклассной. Да и мантия Зимнего Рыцаря, наверняка, была приспособлена для защиты от таких обыденных угроз.

Я делал это главным образом потому, что лично и близко общался с некоторыми из очень могущественных существ, а такие существа излучают магию, словно жар тела. И она может прилипнуть к вам, если вы не будете осторожны, может начать немного искажать ваши мысли и, безусловно, потенциально может повлиять на всё, что вы делаете с помощью магии. (Такое случается и при контакте с людьми, но у людей, даже чародеев, аура настолько менее мощная, что эффект будет пренебрежимо мал.) Проточная вода очищает от остатков такого рода контакта, и я хотел быть уверен в том, что, что бы ни случилось сегодня вечером, мне не будет мешать мистический багаж сегодняшних путешествий.

Я залез под душ, подставил голову под струи горячей воды и принялся размышлять. Матери пытались мне что-то сказать — что-то, что они не сказали прямо. Может быть, они не хотели просто выложить мне то, что я хотел… но более вероятно, что они были не в состоянии сделать этого.

Я вроде как вынудил Мэйв и Лилию говорить прямо, и это, очевидно, было для них некомфортно. Я бы никогда не попытался проделать это с Титанией или Мэб. Казалось, что по какой-то причине, манера говорить обо всём настолько уклончиво и косвенно, насколько это возможно, была неотъемлемой частью натуры Королев Феерии. Это было заложено в них наряду с такими особенностями, как неспособность напрямую солгать. В этом была их сущность. И чем выше по цепочке подниматься — тем более неотъемлемой чертой это становилось. Может, Титания и Мэб и могли иногда говорить прямо, но я сомневаюсь, что они могли бы, не прилагая над собой значительных усилий, сделать простое декларативное заявление по какому-нибудь насущному вопросу. И если это было именно так, то, возможно, Матери не могли бы сделать этого, даже если бы захотели.