— Гав, — серьёзно сказал он.

— Он думает, что это тебе подходит, — улыбаясь, сказала Молли.

— Чокнутый байкер-ковбой в Скотланд-Ярде?

Мыш завилял хвостом.

Я фыркнул. В это время Кэррин въехала на парковку и остановила свой Харлей вдалеке от Монстромобиля, на парковочном месте для мотоцикла. Подходя к нам, она оглядела меня, затем перевела взгляд на Молли и одобрительно кивнула ей.

— Это уже больше похоже на правду, — сказала она.

— Мне нравится, — сказал я. А потом мотнул головой в сторону воды, где «Жучок-плавунец» медленно приближался к своему причалу. Томас был у штурвала, аккуратно управляясь со своим корытом. Я махнул ему, а он поднял большой палец в ответ. Лодка была готова к отплытию.

Я повернулся, чтобы сообщить остальным, но прежде чем открыл рот, я почувствовал нарушение своей концентрации. Жуткая, холодная дрожь прокатилась по моей спине, спускаясь через всё тело вниз, к ногам. Маленькую рану обдало холодом, и боль стала немного тише. В ту же секунду я ощутил, что воздух стал на долю градуса прохладнее, чего я не заметил бы прежде.

Закат.

— Вот оно, — сказал я секунду спустя. — Солнце садится. Это начинается.

— А что, если мы опоздаем? — спросила Сарисса. — Что, если они начнут прямо сейчас?

— Тогда мы зря тратим время на болтовню, — заявила Молли. — Давайте поднимемся на борт.

Она поманила Мака и Сариссу:

— Сюда, пожалуйста.

Я глянул на Мыша и дёрнул подбородком в сторону Молли. Он тяжело поднялся и поспешил за ней, идя прямо позади наших двух неизвестных величин.

Кэррин открыла багажник своего Харлея. Она сняла куртку и втиснулась в тактический бронежилет, надёжно его защёлкнув. К нему она прикрепила несколько нейлоновых мешочков, затем достала спортивную сумку и скинула в неё все тяжёлые вещи, перед тем, как закрыть багажник. Подняв на меня глаза, она кивнула:

— Всё готово?

— Я скучаю по своим колдовским прибамбасам, — ответил я. — У тебя там П90?

— Я назвала его Джордж, — сказала Кэррин. — Одолжить тебе запасной ствол?

— Неа, у меня в лодке лучшее, что 1866 год может предложить по части убийств. Хорошо, что я не назвал свою пушку Джорджем. Интересно, насколько бы это смущало?