Теперь капитан лежал, распластавшись всем телом на крыше, голова его свисала над тридцатиметровой пропастью. Шею стягивал сыромятный ремень, на конце которого болтался Волков. Убийца несколько секунд раскачивался; затем поднял глаза и посмотрел на Рюмина.

— Ты ведь не хочешь этого, правда? — сказал он и стал медленно подтягиваться.

Освободиться от петли Рюмин не мог. Но и падать вместе с убийцей он не собирался. Один из них должен был выйти из этой схватки победителем.

В ушах звенело. Голова раскалывалась от удушья. Мышцы дрожали, угрожая лопнуть. Капитан просунул пальцы левой руки чуть дальше под ремень, изо всех сил напряг ладонь.

— Правильно, — послышалось снизу. — Не вздумай потерять сознание. Мы еще не закончили.

Зверь. Он молод и силен. Он не остановится, если его не остановить. «А может… — закралась мысль, — поставить на этом точку? Прыгнуть вместе с ним?».

«Не будь слабаком! — одернул себя Рюмин. — Ищи другой выход!» И, кажется, он его нашел…

Капитан всей грудью навалился на крышу. С трудом оторвал от края правую руку и вытянул вдоль туловища. Пальцы нащупали бритву, лежащую в заднем кармане джинсов. Рюмин раскрыл ее, крепко сжал рукоять.

Волков подтягивался, перехватывая ремень. Еще немного — и убийца будет спасен.

Капитан резко выбросил правую руку. Блеснуло лезвие. Рюмин ждал, считая секунды.

Гнусная улыбка задрожала, поплыла и растаяла, как последний грязный сугроб весенней порой. Капитан смотрел Волкову прямо в глаза и видел, как они наливаются животным страхом.

— Нет! — прошептал убийца. — Нет…

Рюмин, напротив, считал это правильным финалом. С бритвы все началось, ею и должно было закончиться. Круг замкнулся. Капитан полоснул по ремню…

* * *

Он долго не мог отдышаться. Стоял на самом краю и смотрел вниз — на серый асфальт и расплескавшееся по нему тело.

Возможно, с точки зрения закона действия капитана были небезупречными, но — странное дело! — он не испытывал ни малейших угрызений.

58

58

В среду Рюмин проснулся с рассветом. Тело успело восстановиться и окрепнуть. Правда, на шее остались лиловые кровоподтеки, но капитан считал, что это — пустяки.

Он взял из холодильника пакет молока, поднялся в башенку и вышел на крышу. Налил полную миску и услышал знакомое мяуканье. Сезар, обеспокоенный долгим отсутствием друга, громко выражал свою радость. Он терся об ноги Рюмина, дергал кривым хвостом, жмурил в истоме единственный глаз…