– Погоди! – перебил Николай. – А ты куда теперь?

Михаил Евграфович даже как бы удивился:

– Я? Я как был, так и остался. Я, конечно, наделал чепухи, и мой земной путь завершился не так, как я ожидал, и раньше, чем ожидал, но ты молодец, оказался на высоте. И Марину твою я недооценил, в чём и раскаиваюсь… Так что дело сделано! Я возвращаюсь. А тебе остаётся выбор: либо ступай через занавес к нам, либо… либо можешь остаться здесь. Но знай: получив эти силы и способности, ты необратимо изменишь свою природу, но самое главное – свою суть… Решать тебе, мой ученик!

Он улыбнулся, встал.

– Этот последний шаг ты должен сделать в одиночестве. Я ухожу. До свиданья! Или… прощай.

Дядя повернулся и пошёл в лес. Николай тоже встал и смотрел ему в спину. Тот шёл, не оборачиваясь, так и канул в зарослях, только ветви покачивались там, где его встретил лес.

И именно в этом месте вспыхнуло алое сияние. Оно с диковинной быстротой раздвинулось, охватило всё, и Николая тоже… Но он не ощутил ничего, никакой торжественности. Наверное, подумал он, так и должно быть – именно так происходят великие свершения.

Он протянул руку, коснулся похожей на огонь пелены… Собрался с духом и нырнул в проем, как в воду прыгнул.

И оказался на пороге иного мира, перед его духовным взором предстала картина высокого бытия. Это было нечто неописуемо прекрасное и завораживающее взор!.. Бело-розовые и золотистые тона окружающего пространства будто дышали самой благостью и высшей мудростью. Яркими красками были выписаны причудливые предметы вокруг – то ли строения, то ли природные образования, то ли существа.

А впереди сиял исполинских размеров кристалл ярко-алого цвета. Лучи, которые он испускал, казались живыми, они пульсировали, вились, закручивались в спирали, волнами колыхались в воздухе. Николай заворожено наблюдал за игрой сполохов. Его тянуло туда, к самому сердцу этого мира – к чудо-кристаллу. И в то же время Николай отдавал себе отчет, что, сделав хотя бы один-единственный шаг в это мире, он изменит свою сущность. И этого он страшился.

Внезапно лучи принялись вытягиваться, потянулись к нему. Гордеев понял, что замечен и… принят. Ну, вот сейчас решайся же! Что ты стоишь столбом?! Или ты тварь дрожащая, или право имеешь!..

Лучи так и не успели коснуться его, Николай повернулся и вышел за дверь. Вот и всё – он остался человеком.

Усевшись прямо на холодный каменистый пол возле Врат, человек Николай Гордеев принялся молиться.

«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!»

А помолившись, пошел обратно. Теперь он очутился где-то под землёй и всё шел и шел, и не было конца и края этому подземелью. Он не узнавал места вокруг себя. Галерея лабиринта завела его куда-то в незнакомые ходы. Оставалось лишь уповать на волю Божью и идти, упрямо шагать – всё время вперед.