– Что ты думаешь о них, мальчик л’Мориа?

– О ком, ваше величество?

– О пэрах империи.

– Сейчас они испуганы до полусмерти.

– И они тэнкрисы.

Император тонко подметил, они тэнкрисы. У нашего вида страх поднимает волну гнева, придает сил. Мы не бежим и не прячемся, мы берем в руки оружие и идем войной на источник нашего дискомфорта. Испуганный тэнкрис – самый опасный.

– Констебли с винтовками на улицах, – заговорил я, – получившие право использовать огнестрельное оружие, ничего хорошего не добьются. Лишь больше обозлят народ.

– Они иллюзия, мальчик л’Мориа, и их дело немного успокоить господ Голоса. Ты верно сказал, нас в империи горстка, но эта горстка способна двигать горы и осушать моря, пренебрежение нашими способностями гибельно. В девяти случаях из десяти важнейшее значение на поле боя имеет численность противоборствующих сторон. Нас мало, может быть, горстка, но и этого достаточно, чтобы держать в подчинении всю Мескию. В гражданском конфликте любой, кто пойдет против господ Голоса, утонет в кровавом море. Я не читаю чужие эмоции, но я вижу, как тебе неприятны мои слова. Они меж тем лишь констатация факта. Поэтому мой прямой долг предотвратить такой исход событий. Твой тоже.

– Я понимаю.

– Рад слышать. Пока что твои успехи сомнительны, но ты единственный, кто рыщет в направлении истины.

– Ваше величество, вы говорите так, словно вам истина ясна.

– Мне ясно лишь то, что ты стараешься, и твои доводы имеют смысл. Не стоило пытать Зинкара, надо было всего лишь его изолировать.

– Я действовал в соответствии со своими убеждениями, без лишних церемоний и мук совести.

– Ты действовал под давлением эмоций, мальчик л’Мориа, взвизгнул и понесся в бой с пеной у рта, когда пострадал кое-кто из твоего внутреннего круга.

Император знает все, обо всех и всегда.

– Я останусь при своем мнении с вашего позволения, ваше величество.

– Позволяю. На то ты и тэнкрис.

– Другой вопрос, кто сообщил членам малдизской диаспоры о том, что я пытаю Зинкара? Если бы они думали, что он просто задержан, беспорядков бы не было, но люди слишком горячо реагируют на слово «пытки».

– По-твоему, иначе они бы не взбаламутили город?

– Нет. Ваше величество, большая часть малдизской диаспоры в столице это люди, которые родились в империи. Они всю жизнь прожили среди нас, по нашим законам, в соответствии с нашим мировоззрением. События последних лет, война в Малдизе – все это очень далеко отсюда. Проблемно, неприятно, но все же далеко. Они ни разу не причинили властям неудобств, никаких волнений, никаких протестов против колониальной политики, максимум – подписанные петиции в ведомство по вопросам иммиграции и гражданства. Эти малдизцы очень лояльны, но их вывели из себя. Я своими действиями и тот, кто донес до них информацию. Тот, кто знал. Тот, кто…