— Так-то ты думаешь о старом соратнике. Ладно, постараюсь оправдать твои ожидания. Ты как там, крепко сидишь на стуле?

— Будь здоров. Меня только ломом можно с него своротить.

— Ты не представляешь, как мне это приятно слышать. Так вот. Первое. У меня тут погуляли две группы из числа твоих подопечных. Одну, похоже, мы взяли целиком, портреты их ты сейчас получишь. Другая еще гуляет, но, надеюсь, гулять будет недолго. Этих человек двенадцать…

— Сколько? — переспросил Чарлз Маккью.

— Двенадцать. Портретики четырех из них тоже у нас имеются. Мари как раз отправляет их тебе. Есть и еще кое-что, но на это надо приехать посмотреть.

— Ты что ж это? На старости лет фотографией занялся? — Чарлз явно хотел выиграть время.

— Вроде того.

— И ты полагаешь, если мы плюнем на все и посидим с тобой на пару, глядишь, и еще что-нибудь проявится?

— Примерно так.

— Надо подумать.

— Чарлз, я у Монда. Он передает тебе привет и приглашает на уик-энд. — Доулинг рассчитывал, что последняя его фраза будет воспринята Маккью с особым вниманием. Так оно и вышло.

— У вас уже четверг? Значит, вы ждете меня завтра. Я правильно понял.

— Все точно.

— Буду. Передай всем привет. Особый — Городецкому, мне будет чем его порадовать.

— Передам. Четыре портретика-то, кстати, его работа.

— Ну тогда еще один привет. До пятницы.

Все опять собрались вокруг журнального столика.

— В пятницу Чарлз будет здесь, — сказал Доулинг. — Лоу, я чувствую, это еще не все. Где Крыл?

— Вацлав опекает Веру.

— Веру Хестер? Где они?