– Дэя, что со мной было… после того, как я прочитал записку?

– Что, не помнишь? – ехидно спросила Дэя, засветившись рядом.

– Да блин… как мозги вышибло. Ни фига не помню. Не понимаю даже, как здесь очутился.

– А я уж испугалась, что навсегда там останешься. Еле вытащила.

– Почему?

– Хм… Как тебе попроще объяснить? Ты забыл себя. Стал воспринимать то тело, как свое. Вспомнил… – Дэя осеклась. – Неважно. Даже русский язык забыл. В общем, еще немного – и Федора Литвинова уже просто не существовало бы.

– Почему? – тупо повторил вопрос Федя.

– Да потому что уже на следующий день там бы тебя убили! – вспылила Дэя. – А о словах выхода к тому моменту ты бы уже и не помнил!

Долго молчали. Наконец Федя произнес:

– Дэя, я ведь там что-то понял… очень важное… Почему я не могу сейчас это вспомнить?

– Потому что ты зашел слишком далеко! Есть вещи, о которых человек не должен знать. Это закон.

Юноша не стал спорить. Того, что осталось в памяти, было более чем достаточно. Некоторое время он сидел, закрыв глаза, вновь и вновь прокручивая в памяти мгновения невообразимого счастья. Она любила его… Любила пылко и страстно… Что же это было? Неужели это когда-то происходило на самом деле? Может, действительно они с Рашевской не впервые встретились на Земле? Может, они встречались уже много раз и когда-то любили друг друга? Почему же тогда сейчас все вот так и нет даже надежды?.. И ей вообще без разницы, существует ли он на свете… Федя вспомнил ту вечеринку, как он попытался пригласить Рашевскую, и сердце будто кровью облилось. Вспомнил, как она зимой в лагере танцевала с Бочковым и как не спал потом всю ночь, терзаясь муками ревности и ненависти. Вспомнил ее взгляд, всегда равнодушно смотрящий мимо… Он понимал, что, наверное, сам виноват. Надо быть смелее, пытаться все изменить, но… Почему-то Федя стопроцентно был уверен: она и не посмотрит в его сторону. Да и какой подвиг нужно совершить, чтобы хоть чуточку выделиться в толпе ее поклонников?!

Федя снова прокрутил внутри, словно в замедленной съемке, бесконечные минуты запредельного счастья… Минуты невероятной, сумасшедшей близости, когда горячие тела соприкасались, а губы сливались в поцелуе с такой страстью, что мир переставал существовать, реальность уплывала, превращаясь в безудержный поток неземного блаженства… Невольно вспомнилась Лейла, единственная девушка, которую он целовал в своей жизни. Тогда все было очень волнующе и романтично, но здесь… Такое невозможно сравнивать. Да и не нужно.

Посидев еще немного в задумчивости, Федя встал и медленно пошел вдоль полок.