– Да не за что, если что – звоните.

Когда медсестра ушла, Наташа повернулась к Феде:

– Сейчас приедет водитель. Поезжай домой, сразу обязательно поешь и ложись спать.

– Мам, я с тобой останусь.

– Федя, солнышко, со мной уже все хорошо. Спасибо тебе, ты же просто спас меня. Тебе сейчас отдохнуть нужно, иначе сам в больнице окажешься. А что я тогда буду делать?

Федя понял: мама права. Ему действительно было совсем скверно.

– Поезжай домой, отсыпайся и больше ни о чем не думай. Завтра приедешь ко мне. Хорошо?

– Ладно, – Федя сел на стул рядом с матерью. Ему не давал покоя один вопрос, но задать его сейчас он так и не решился.

Через полчаса в палату вошел водитель, протянул Наташе ее мобильный.

– Сергей Борисович, спасибо огромное. Вы сейчас отвезите Федю домой, потом подбросьте сюда Ольгу Андреевну. Заберете ее обратно – и на сегодня можете быть свободны.

– Хорошо, Наталья Алексеевна. Поправляйтесь.

Спускаясь вниз по лестнице, Федя почувствовал, что сейчас упадет. Он остановился, вцепился в перила, осторожно сел на ступеньку, прижавшись лбом к железной перекладине. Сергей Борисович оглянулся.

– Эй, ты чего? – водитель быстро поднялся к парню. – Ох, пацан, измучился ты сегодня, давай-ка руку, пошли.

Когда наконец доехали, Сергей Борисович довел Федю до комнаты, крикнул по дороге:

– Оля! Оля!!! Давай сюда бульончика горячего! Иди, отпаивай!

После горячего бульона стало полегче. Федя поднял глаза на встревоженную, заплаканную тетю Олю:

– Спасибо, теть Оль, вы к маме поезжайте. Со мной все нормально. Я спать лягу.

– Давай, ложись. Точно все хорошо?

– Да точно, точно… Поезжайте, не беспокойтесь.

Тетя Оля уехала. Федя снял ботинки, куртку. Брюки снимать уже не было сил. Он упал на кровать и через минуту уснул.

– Эй, ты чего? – водитель быстро поднялся к парню. – Ох, пацан, измучился ты сегодня, давай-ка руку, пошли.

Когда наконец доехали, Сергей Борисович довел Федю до комнаты, крикнул по дороге:

– Оля! Оля!!! Давай сюда бульончика горячего! Иди, отпаивай!

После горячего бульона стало полегче. Федя поднял глаза на встревоженную, заплаканную тетю Олю:

– Спасибо, теть Оль, вы к маме поезжайте. Со мной все нормально. Я спать лягу.

– Давай, ложись. Точно все хорошо?

– Да точно, точно… Поезжайте, не беспокойтесь.

Спустя несколько дней Федя достал Сосуд. Жидкость была золотого цвета, кристально прозрачная и чистая. Такой Федя ее никогда не видел. Он пораженно вглядывался внутрь Сосуда, и к нему пришло настолько ясное понимание происходящего, что он вздрогнул. Он простил. Он полностью простил Олега. В душе не осталось ни капли ненависти, ни капли злости. Впервые появилось ощущение глубокой привязанности к этому человеку, уважение, благодарность за все… Только чувства эти были слишком запоздалыми, а остались лишь слезы утраты. Слезы невыносимой боли.