Вошла мама, такая молодая и счастливая… Перед глазами у Феди встало ее осунувшееся, постаревшее, заплаканное лицо… После смерти Олега в ее потухшем взгляде, казалось, навсегда поселилось тихое, безнадежное отчаяние. Юноша больше не мог сдерживать слезы. Малыш подбежал к маме, обнял ее, она взяла его на руки, расцеловала… Федя давился рыданиями, вспомнив, как он тогда чувствовал, что ощущал. Безбрежное, безмятежное счастье. Такая защищенность, полная уверенность в том, что мама и папа все могут, все знают, всегда о нем позаботятся. И так будет вечно, и по-другому быть не может. Мир казался бесконечно правильным и счастливым… А вот и папа… взял малыша на руки, подкинул вверх… Федя вспомнил эту ничем не омраченную, безудержную радость, бьющую через край, и чувство абсолютной, полной безопасности. Казалось, если что-то нехорошее и случается на Земле, то это происходит где-то там, с другими людьми. Как будто они, другие, живут за некой огромной стеной, а его ничего плохое никогда не коснется.

Федя сел на пол. Настолько чистыми и светлыми были воспоминания, и так ужасна была действительность, что этот колоссальный контраст будто вынул душу, вывернул ее наизнанку, тисками сжал измученное сердце. Слезы без остановки лились из глаз – столь сильно было переживание. Юноше так захотелось прижаться к папе, чтобы тот решил все его проблемы, защитил, спас от ужаса, который его окружал. Так захотелось, чтобы мама взяла на руки, пожалела, приласкала… Просто быть маленьким, ничего не решать, ни о чем не думать… Как вихрь, промчались воспоминания: жуткий дом из первого испытания, смерть Олега, видения будущего после катастрофы, камера пыток у скробов, пламя Ада… И сейчас нужно встать, идти дальше, прочь от спокойствия и счастья, опять в неизвестность, в темноту…

Кто-то сел рядом, положил руку ему на плечо. Феде не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, что это Ян. Литвинов рукавом вытер слезы, размазав по лицу грязь вперемешку с потом и кровью. Долго сидели молча.

– Пойдем?

Федя кивнул, мучительно собирая душу по частям. Заставил себя встать, поднял меч, машинально сунул его в ножны. Помог встать Яну.

Парни медленно приблизились к двери, к ним присоединилась Ириша. Ее лицо… светилось тихим счастьем, словно она узнала какую-то очень важную и очень приятную тайну. Не говоря ни слова, все как по команде остановились, не в силах открыть дверь и снова окунуться в этот кошмар.

– Ян, что ты там видел? – наконец решился спросить Федя.

– Себя. В детстве.

Федя еще не слышал в голосе друга подобной надломленной интонации.