Светлый фон

— Ага. Точняк. Тогда ее предательство имеет смысл.

— У нее были на то причины. И она сделала свой выбор.

Марроу отдернул руку, а затем поднял Экскалибур над головой, указывая концом клинка на Намиу. Он резко опустил его в ее тело.

Я закричала, но звук заглушил другой крик, такой громкий, что затряслись стены, камни посыпались с них вниз. Крик этот подпитывала магия, придав ему силы и веса. Марроу не просто убил Намиу. Он разрушил заклинание, позволявшее ей жить столь долго, в ловушке ее собственного сна.

Последующая тишина была почти такой же громкой, что и крик. Кровь бросилась мне в уши, оглушая, подобно штормовой реке. Я не хочу умирать.

Марроу повернулся ко мне, свободно держа меч, как будто он только что не использовал его для убийства. С кончика падала кровь, оставляя на земле красные пятна.

— Не расстраивайся, Дасти, — сказал он. — Намиу была узницей, но сейчас я дал ей покой. Уверяю тебя, это больше, чем она заслужила после своего предательства.

Даже при том, что я была напугана сильнее, чем за всю свою жизнь, я все еще не могла держать рот на замке.

— Покой. Месть. Какая разница, да?

Марроу улыбнулся с чем-то вроде симпатии. Я отпрянула от взгляда, отвращение забурлило внутри меня.

— Ты во многом мне ее напоминаешь. Тот же боевой дух, тот же талант сонного пророка. Возможно, именно поэтому я всегда любил тебя. Надеюсь, ты решишь присоединиться ко мне. Ты и Элай. Нет ничего более ценного, чем пара сонных пророков. Я могу дать тебе все что угодно. Просто спроси Пола. Его самое большое желание — творить магию. И теперь он может это делать.

Я покачала головой, все еще слыша предсмертный крик Намиу в своей голове. Его расхваливание освобождения магических созданий было бы более эффективным, если бы он не убивал невинных вокруг.

 

— Нет. Никогда.

Марроу вздохнул.

— Не могу сказать, что не ожидал такой реакции. Ты унаследовала и упрямство Намиу. — Он кивнул Полу. — Заставь ее изменить свое мнение.

Пол покачал головой, его лицо побледнело.

— Я… Я не могу. Не на ней.

Марроу указал на него своим клинком в крови.

— Ты сделаешь это, или же я заберу обратно то, что дал тебе.