Сташевский, смеясь про себя, заказал для себя минуту. Пять злотых, даже с НДС, это не деньги. Шестьдесят миллиардов розариев от его имени тут же начали читаться. Славек глядел на меняющиеся на дисплее ежесекундно числа. Развеселенный, он вытащил сигарету, но не закурил. Больше всего ему хотелось спать. На дисплее появился ноль. Ну вот, сейчас должно было произойти чудо. Вопрос только, какое?
В себя он пришел, когда кто-то открыл двери в купе.
— Невозможно, — услышал Сташевский знакомый голос.
Он поднял глаза. Земский.
— Привет. Ты тоже в Берлин?
— Нет, еду на конвент в Зелёну Гуру. А что с твоим следствием?
— Закончил.
— Не может быть.
— Честное слово.
Несколько минут они обсуждали подробности.
— Обалдеть! — Земский откинулся на свою коричневую дорожную сумку. — Елки зеленые!
— А если бы это был роман? — спросил вдруг Сташевский. — Какое бы ты написал окончание?
Писатель вытащил пачку «Golden Light», стащил пленку, ногтем разорвал акцизную наклейку.
— Ты знаешь, окончание романа особо важно по достаточно простой причине. Лучше всего, если в нем будет какой-нибудь трюк. Нечто, что или застанет читателя врасплох, или предложит ему читать не просто так, а между строк. Особенно важно самое последнее слово.