Сташевский очнулся, когда кто-то открыл дверь в купе. Боже! Краткая дремота и такая вот бредь!? По-видимому, слишком много чего случилось за последние несколько дней. Он глянул в бок. Вовнутрь протиснулась навьюченная словно верблюд Мариола.
— Я взяла только самые необходимые вещи, — сообщила она, ставя двухэтажный рюкзак на сиденье. Второй поставила рядом. — Это только товары первой необходимости.
Две дорожные сумищи она разместила наверху, а плетеную из лозы корзину у себя на коленях. Из нее она вынула огромный термос. Искусно налила им обоим кофе в две фарфоровые чашки, которые, естественно, тоже были с ней.
— А ты как думаешь? — бросила она совершенно утратившему дар речи Сташевскому. — Будто я такая полная дуреха? Будто не знала, к чему все идет? Будто я позволю рисковать тебе самому?
Славек вспомнил тот самый момент, когда во время «поединка», он с убийцей глянул в сторону. На кусты, растущие над бывшим крепостным рвом. Убийца ретировался, увидав Мариолу с нацеленным в него 22-ым. Он предпочел не проверять, хорошо ли девушка стреляет. И правильно сделал.
* * *
В нескольких сотнях километров, в собственной конторе, Витек Мюллер созвал весь свой персонал в кабинет. Секретарше он приказал принести коньяк и рюмки.
— Дорогие друзья! — поднял он руку в тосте. — Сегодня к нам приедет следователь. Настоящий. Пускай кто-нибудь снимет для него квартиру. Потом поищем для него виллу в приличном квартале.
— Он и вправду настолько хорош? — спросил Гюнтер, заместитель Витека.
— Самый лучший.
Золотистая жидкость обжигала горло.
— Кроме того, уже на завтра я хочу иметь для него хороший автомобиль и весь набор снаряжения. Ха! Мы начинаем действовать шире и глубже.
Когда сотрудники вышли, он, все еще возбужденный, продолжал наматывать круги по кабинету. Остановился перед картой Европы. И начал напевать на мелодию польского гимна:
Нису перейдем и Оооодру, Станем богачааааами!Потом прибавил, уже тише:
— Только пускай последний из спецов погасит свет, потому что остальные уже не будут знать, где находится выключатель.
Он взял свою рюмку, стоящую на стол.
— Налей-ка мне еще коньячку, — попросил он секретаршу.