От каких-либо скоропалительных действий и решений меня удерживал еще и тот факт, что главную роль и главный удар Константин Платонович принял лично на себя. А что годится для первого лица империи, годится и для обычных граждан, не так ли?..

— Здесь собраны все отбросы империи. — Незнакомка под маской продолжала посвящать меня в суть происходящего. — Мы прошерстили все тюрьмы империи, отбирая подонков. При определенных условиях ментальная энергия людских разумов может быть высвобождена и применена координатором. Для нашей цели нам потребуется темная составляющая душ — этим обусловлен выбор подопытных.

— А так бы хватали людей прямо на улицах?

— Если было бы надо, хватали бы…

Детей среди обитателей клеток не было. Странно. Когда подселенцы занимались поисками маяка, они искали только среди детей. В итоге добрались до Адди… Сколько мертвых мальчиков и девочек мы нашли тогда. И ведь прежний император был посвящен в ту историю, более того, он принимал в ней непосредственное участие. И не в результате ли того старого поиска находятся здесь эти люди?

Профессор Морган подошел к пульту и переключил несколько тумблеров, потом потянул за рычаг. Электрические лампы под потолком усиленно замигали, одна не выдержала и взорвалась, обдав стоящих внизу осколками. Заплакала женщина.

— Я готов, — сказал Морган. — Отсчет пошел. Десять, девять, восемь…

С каждой произнесенной вслух цифрой он дергал один из рычагов. Гудение в зале многократно усилилось, лампы от перепадов напряжения мигали не прекращая. Казалось, все замерли на своих местах, даже перестав на время дышать. И люди в клетках, и мы, стоящие чуть в стороне, и охранники, и император. Все слушали, как профессор отсчитывал мгновения до старта эксперимента.

— Семь, шесть, пять, четыре…

Волосы у меня на руках и на груди встали дыбом. Электричество словно обтекало нас со всех сторон, витало вокруг нас в воздухе, над одной из клеток возникла электрическая дуга, через мгновение — и над второй, над третьей. Все клетки соединялись в единую систему, которую контролировал профессор со своего пульта.

— Три, два, один, ноль, старт!

В тот же миг дуга возникла и над клеткой императора. Самая крупная, сине-белая, она искривлялась в воздухе, словно лента в руках у маленькой девочки.

Запахло горелым мясом. Кто-то закричал от боли. Женщины даже не зарыдали — завыли в голос на запредельно высокой ноте, сливаясь в унисон.

Я не собирался становиться соучастником столь чудовищного преступления. Существует ли угроза империи, нет ли — все равно. Эти люди — они живые, они здесь, передо мной. Они — реальны!