Вот только в каком направлении пойдут их дальнейшие пути? Смирится ли Герхард с подобным положением дел и оставит идею о чистой любви под страхом смерти? Или же вновь попытается вырвать девушку из, как он полагал, оков телепата, рискуя головой? Если бы мне пришлось с кем-нибудь спорить, я бы поставил на то, что рискнет. Такие типы, как он, всегда идут до конца.

Я же пообещал себе присматривать за бывшим клиентом. Не то чтобы мне светила перспектива стать с Герхардом закадычными приятелями. Я довольствовался весьма ограниченным кругом дружеских связей и не желал большего. Но изредка позванивать или же тайно пеленговать его текущее местоположение мне ничто бы не мешало.

Я накинул пиджак и вышел во двор. На улице было пасмурно и прохладно. Накрапывал гнусный дождик. Я уже смирился с мыслью, что тучи над Серпейском не разойдутся никогда.

За рулем мерина находился все тот же бравый молодчик, что и вчера. Судя по тому, что в ответ на мое приветствие он не проронил ни звука, парень не был рад очередной встрече со мной. Я не стал топить лед разговорами о погоде и уставился в глухо тонированное окно, наблюдая знакомые виды Серпейска.

Три минуты спустя мы въехали в серый переулок позади здания администрации, немного попетляли в лабиринте постаментов неизвестного назначения. Возле одного из них рядком стояли восемь банок с зеленой краской. На другом кто-то оранжевым цветом вывел китайский иероглиф «успех». Мы проехали к дальнему крылу здания, притормозили возле решетчатого забора, отделявшего администрацию от детской библиотеки. В закоулке позади храма книг стоял чей-то катер.

Товарищ Чжао ожидал под навесом возле углового входа. Он курил, стряхивая пепел в выцветшую урну.

– Как добрались? – спросил китаец, когда я подошел.

– Нормально.

– Кирилл Андреевич ценит, что вы готовы уделить ему время.

– Что за дело у него?

Чжао кинул окурок в урну, открыл передо мной дверь.

– Пусть он сам вам расскажет.

Мы поднялись на третий этаж, вышли в просторный коридор. Ковер на полу, безликие картины на стенах, чей-то мраморный бюст в конце – стандартное внутреннее убранство стандартного госучреждения. Кабинет мэра Серпейска располагался чуть обособленно от остальных, за дверью чуть подороже прочих.

– Готовы? – спросил Чжао, берясь за ручку.

– Китайская мудрость на дорожку?

Чжао многозначительно промолчал.

– Второй раз уже не смешно?

– Я и в первый не смеялся, – ответил он и открыл передо мной дверь.

Наверное, впервые я видел мэра вживую. Не то чтобы не предоставлялось возможности – мы вполне могли пересечься на каких-либо общественно-политических мероприятиях, если бы я такие мероприятия посещал.