На Барбадосе они также должны были встретиться с Фрэдом Маннистером и его молодой женой; Маннистер не хотел отпускать О’Кийфа, не простившись с ним, а Дэзи стремилась повидать брата.

После обеда оба судна снялись с якоря. Первой вышла из гавани белая яхта; за ней пыхтя следовал толстопузый бурый пароход. Море сверкало прекрасной синевой. О’Кийф, Бенсон, Билль Сно и Томми стояли на палубе.

Заходящее солнце окутывало Адский остров кроваво-красным блеском, и Томми, под впечатлением всего пережитого за последние дни, вздрогнул.

— Море крови, — прошептал он.

О’Кийф кивнул.

— Да, страшное море крови и слез!

Он замолчал. Солнце закатилось; спускался вечер. Журналист снова заговорил:

— Кровавое море, в котором Адский остров тонет и омывается от совершившихся на нем преступлений.

Все пятеро, стоя на палубе, глядели вдаль. На горизонте темное море сливалось с темным небом.

Адский остров исчез.