– А… Сеня?

– Сеня самый опасный. А Жрец… самый взрослый. И самый продвинутый. И… сволочь последняя!

– Емко.

И все же как от нее добиться – Дьябло это или нет?

Я до сих пор не выяснил этой простейшей дилеммы, а Ольга темнит. Если не Доценко, тогда кто этот Жрец? Взрослая и продвинутая… сволочь. А может быть, он настолько продвинут, что искусно играет в быту роль придурковатого капитана? Запросто! Видал я уже на своем веку талантливых лицедеев среди отрицательных персонажей.

– Мы долго еще здесь отсвечивать будем? – завела Ольга старую пластинку. – Можно было в кафешке подождать! Сидим тут в этом пылесосе… Я провоняла уже вся.

– Да уж. Запашок. Как на вашем пиратском баркасе прямо!

– С чего это он вдруг наш?

– А чей?

– Чей надо!

– Слушай, а я как-то там, в трюме, кое-что странное увидел. Не знаю – показалось или нет, но там было… тело женщины!

Ольга с удивлением посмотрела на меня:

– На «Сатане»?

– Угу.

– И что ты там делал?

Я неопределенно пожал плечами. Вот что ей ответить? Типа «я там по времени прыгал – пятнадцать минут туда, пятнадцать минут обратно».

– Случайно попал. По ошибке. А в трюме – баба под брезентом. И дохлятиной воняет!

– А это, друг мой Караваев, тебе посчастливилось лицезреть знаменитую гейшу всея Аполлоновки, легендарную Екатерину Великую! В быту отзывающуюся на прозвище Катька Шлеп-нога. Хроменькая она. И глазами косовата. Что не мешает знаменитому капитану сохнуть по этому цветочку всей его черной романтической душой.

– Ты что, прикалываешься, что ли?

– Кто ж над этой святой любовью будет прикалываться? Этот роман сотрясает устои общества! Великолепный Дьябло за свою подругу как-то даже сражался в Ушаковой балке. Троих ханыг разогнал, а сам получил боевое ножевое ранение… в район промежности. Целая история была… с реанимацией! Говорят, что-то ему даже там ампутировали. Полностью ли, частично – не признается. Серьезно не слышал?