Правда, по поводу последнего пункта онколог оговорился: «Если повезет».

Вокруг глаз Баако залегли тревожные морщины. Из-за этого обеспокоенного взгляда Ковальски до сих пор ничего и не сказал Марии. Скажет, конечно, просто не сейчас. Сейчас все так хорошо, и он счастлив. Может быть, молчание – глупость с его стороны, даже эгоизм, но ему требовалось время во всем разобраться.

Ковальски обратился к Баако, зная, что горилла поверит, что на языке жестов проще солгать:

«Папа здоров».

Баако пристально посмотрел на него, затем крепко обнял.

Вот и славно.

Мария вылезла из палатки с двумя запотевшими бутылками. Ковальски помахал рукой.

Баако поспешил ей навстречу, словно они не виделись несколько дней.

Или же дело было в другом?

Мария попыталась спрятать пиво от Баако.

– Ты еще маленький. Вот когда двадцать один год исполнится…

Ковальски улыбнулся.

Мария с усталым, но счастливым вздохом опустилась рядом.

– Ты чего это лыбишься?

Ковальски улыбнулся еще шире.

– Я самый счастливый человек на свете.

«Таким и останусь».

К читателям: правда или вымысел

К читателям: правда или вымысел