Наверное, поэтому недобитый жук смог подобраться к нам с Зи.
Гортензия истошно закричала, когда тварь схватила ее. Я не тратила на размышления и доли секунды, руки сами нашли единственное оружие, какое у меня было. Не зря ведь говорят: нефрит надежнее стали.
Вырвала из волос заколку и вогнала в жучиный глаз.
Успела подумать: "Можно ли разделять?.."
Мир взорвался болью.
* * *
Сознание вернулось, принеся с собой головную боль, но паника оказалась намного сильнее боли. Трясущимися руками я схватилась за голову: половину лица закрывали повязки, лишив возможности видеть.
— Тише, тише… — сказал ласковый женский голос. — Сейчас все пройдет.
Теплая тяжесть опустилась поверх бинтов, поерзала и замерла, еле слышно мурлыча. Боль начала отступать.
— Мои глаза… Что?.. — задать более точный вопрос не хватало ни сил, ни смелости.
— Глаза на месте, — строго ответила целительница. — Если кое-кто не будет мешать фамилиару, снимем повязки уже сегодня.
Невидимая собеседница поправила одеяло. С изрядным опозданием дошло, что сырой, воняющей фейерверками одежды на мне больше не было. Пальцы нащупали простыню, от которой уютно пахло лавандовым мылом. Я успела поймать целительницу за рукав:
— Подождите! Моя подруга, Гортензия! Высокая, блондинка, мы с ней из Ландрийской группы. Как она? Ей уже оказали помощь?
— Узнаю — скажу, — пообещали мне, — а пока лежите спокойно.
Лишившись зрения, человек начинает изо вех сил использовать остальные чувства. Сквозь уютное мурлыкание кошки донесли куда менее радостные звуки: стоны, плач, крики боли. Отдаленный рокот сбил с толку. Вслед за ритмичным шумом я услышала вопли чаек, сквозняк принес запах моря. Сложить два и два оказалось нетрудно: меня отправили в тот самый госпиталь, который упоминал Тервюрен. В замок на другом конце острова.
— Как себя чувствует наша героиня?
— Благодарю вас, я в полном порядке. Как там Гортензия?
— То есть, исход операции вас не интересует?