Чем ниже мы опускались, тем становилось холоднее. Кое-что показалось мне странным.
– Тут все тщательно упаковано, – сказал я. – Но ничего не
– В смысле? – спросила Мин.
– Нет ни спален, ни кухонь. Никаких переговорных или вообще помещений, где люди могли бы собираться вместе. Скоропортящихся продуктов я тоже не заметил. Ни домашнего скота, ни живых растений. Короче, ничего
– Ты прав. – Мин окинула шахту свежим взглядом. – Видимо, объект готовился не как жилье, а как склад.
– Дно, – сказал Гвоздь, – мы достигли дна!
Пол шахты представлял собой сплошную бетонную плиту. Клеть опустилась ниже этого уровня – в узкий желоб, который углублялся еще метров на двадцать. В подвале клеть, скрипнув, остановилась, и мы увидели узкий коридор, ведущий к стеклянной двери. За ней была комната, где мигали какие-то красные огни.
Мы немного помедлили, и Мин толкнула дверь.
Она не была заперта. В ней просто
Внутри оказалась диспетчерская, которой позавидовало бы и НАСА. Автоматизированные рабочие места, расположенные амфитеатром, были обращены к трем гигантским панелям, целиком занимавшим переднюю стену. Две крайние, кажется, были компьютерными экранами. Центральная же оказалась окном в намного более просторное помещение, находившееся сразу за этим. Там на постаменте стояла необыкновенная машина, от которой дух захватывало. Похоже, это был усовершенствованный компьютер.
Нигде не было ни души.
– Ничего себе! Вы только посмотрите! – Гвоздь вытаращился на заднюю стену первой комнаты. Я повернулся. Вся эта часть командного пункта была заставлена книжными полками, а полки – папками в пластиковых переплетах. На корешке каждой красовался черный звездообразный знак, а чуть ниже – наклейка с двумя словами:
ПРОЕКТ «НЕМЕЗИДА».
48
Мин
Наконец-то.
Я подошла к первой попавшейся полке. Наугад вытащила папку. Ноа и Гвоздь, теснясь за моей спиной, заглядывали мне через плечо. Никто не проронил ни слова, словно момент был слишком важным, чтобы говорить. Совсем скоро мы получим ответы на все вопросы.