Я вскочил на ноги, нашарил свой посох и крикнул:
— Баттерс!
— Здесь, — пришел его голос, с болью и одышкой, но все еще в игре.
Закутанные в белое фигуры порхали в воздухе изящными дугами и внезапно рассредоточились во всех направлениях, когда армия барона приблизилась к врагу, головокружительное зрелище двух массивов сминающих друг друга.
— За мной! — прокричал я.
— Куда?
Я указал на столкнувшиеся армии.
— Чего?!
— Марконе дал нам шанс, — объяснил я. — Но если она его прикончит, его знамя падет, и люди, что шли за ним, разбегутся. После чего их армия выступит против немногих из нас, кто останется. И тогда нам всем кранты.
Я схватил его за плечо и почувствовал, как одариваю его безумной улыбкой, которая, я знаю, иногда у меня получается.
А другой рукой я стиснул рукоять ножа.
Время пришло.
Сердцебиение города, паническое и неистовое, затопило меня.
Глаза Баттерса стали чуть белее.
— Проложи мне путь через них, — велел я, указав на армию.
Баттерс перевел взгляд на меня. Затем на схлестнувшиеся войска. Затем снова на меня.
— Ага, — сказал он. — Почему бы и нет?
Мы не столько бросились в сражение, сколько агрессивно ввалились.
И в битву мы вступили.