Сэр джентльмен Джонни Марконе, барон Чикаго, Рыцарь Черного Динария, носитель Мастера Колдовства, Намшиила Колючего, невозмутимо поднялся и снял с себя пиратские патронташи. Он потянулся, чтобы развязать галстук, и отбросил его в сторону. Затем он расстегнул воротник, чтобы шипы на коже не давили на него, и расстегнул рубашку, очевидно, чтобы и там было удобнее.

Монета Намшиила Колючего, одна из тридцати, покоилась на почти невыносимо тонкой серебряной цепочке на груди Марконе.

— Я думаю, мы с Намшиилом можем сыграть в ничью против нее, — сказал он. — Но не очень долго. Вы должны завершить заточение как можно быстрее.

— Я, — пробубнил я. — Ух.

Марконе развернулся и влепил мне пощечину.

— Адские колокола, — выплюнул я.

— Сосредоточьтесь, — рыкнул он. — Я знаю, что вам больно. Я знаю, что вы потеряли. Я знаю, что вы устали. Но вы и я — это все, что стоит между городом и этим существом.

Я стиснул зубы.

— Если мы проиграем, — продолжал он, — все, кого мы потеряли, будут потеряны напрасно. Ваши люди. И мои.

Воды озера Мичиган озарились красным светом.

Гхм. Этниу вернула себе Око.

— Дрезден, — прошипел Марконе, слегка толкнув меня в грудь. — Вы собираетесь сидеть здесь и смотреть на то, что произойдет?

Я думал о теле Мерфи, безмолвном и маленьком, лежащим в Фасолине.

Я думал о маленькой Мэгги в пижаме, маленькой и беззащитной.

Я зарычал на свой вялый мозг, заставляя шестеренки снова заскрежетать. Затем я встретился взглядом с тигриной душой Джона Марконе и сказал:

— Нет.

Он оскалил зубы. А странные фиолетовые глаза... улыбнулись.

Марконе поднялся, повернулся к воде и принялся творить защитные заклинания. Разные. Каждой рукой. Одновременно. Очевидно, несколько лет частного обучения с ангельским мастером магии в качестве преподавателя действительно дали некоторые результаты.

Может быть, если будет «позже», мне самой нужно будет вернуться в школу. Сама мысль об этом изматывала.

Иисусе, это был действительно очень долгий день.