— Что?

— Нет, — повторил я чуть тверже. Белый Совет уже давно запугивает чародеев, и они считают, что имеют на это право. Я говорю, что нет.

Рамирез наклонил голову.

— Не произноси того, что я не смогу игнорировать, Дрезден.

Я скорчил рожу.

— Карлос. Я хочу жить своей жизнью. Вы изгнали меня и думаете, это значит, что я уязвим. Возможно, вам стоит переосмыслить это.

— О чем ты?

— Почему бы тебе не спросить Этниу, насколько я уязвим? — негромко спросил я. — Мы можем. Если ты захочешь.

Я позволил этим словам повиснуть в воздухе, пока он смотрел на меня.

— Не говоря уже о том, как Мэб отреагирует на смерть Зимнего Рыцаря, — продолжил я. — Зимняя Леди тоже может принять это близко к сердцу, а ты видел, на что она способна.

Щека Карлоса дернулась.

— Да. Я видел.

Я сделал паузу и произнес.

— Вот это была угроза, Карлос. Я буду жить здесь и делать то, что делал всегда. Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое. И я сделаю то же самое в ответ. При том, как обстоят дела в мире, я не думаю, что Совет может позволить себе зайти так далеко. Не со старым любимым мной.

Рамирес выдохнул.

— Ты чертовски рискуешь, делая это, Гарри.

— Я не люблю, когда мне говорят, что делать, — сказал я. — Позволяя вам помыкать мной, кем же я буду, черт возьми?

— Угу, — сказал Рамирез. — Кто же ты, черт возьми?

Наступила тишина.

— Прощай, — тихо сказал он.