Уже на третьей неделе беременности этой гражданки врач-гинеколог понял, что имеет дело с аномальным развитием плода, очень похожим на изучаемый им природный казус. Учёный в Якове Давыдовиче возликовал.

Но случилось так, что именно в этот момент «за ним пришли».

Три года он крепился на зоне, но не выдержал полного отсутствия в меню хоть чего-нибудь кошерного и решил продать свою тайну государству за свободу. Но вполуха выслушавший его похмельного вида начзоны вместо ОДО отправил заключённого номер 666 в психушку. Оттуда Яков Давыдович через месяц вышел на волю обыкновенным советским врачом, напрочь лишённым своих завиральных идей.

Но за три дня до получившего неожиданный оборот заседания президиума Красногвардейского райкома начальнику Главного оперативного управления КГБ по противодействию оккультизму и шарлатанству полковнику Пржиялковскому почти случайным образом попала на стол записка, препроводившая 20 лет назад некоего гражданина Интралигатора из зоны в сумасшедший дом. В этой записке содержался ответ на главный вопрос, ради которого в чрезвычайной спешке и было создано новое управление, – что за каша заваривается в стране под названием «перестройка» и кто тому виной.

И уже на следующее утро спешащего на работу Интралигатора двое молодцов в штатском выхватили из московской толпы средь бела дня и привезли в особняк номер 49 на Остоженке.

– Это вы сказали, – сходу спросил дрожащего от страха Якова Давыдовича полковник, – что появление в советской среде яйцечеловека может стать, цитирую, «странным аттрактором», то есть точкой вокруг которой внезапно стремительно формируется критическая масса, направляющая хаотичный поток кризисных явлений в совершенно другое русло, этакий переключатель стрелок истории.

– Д… да, – пролепетал Интралигатор.

– И вы его нашли, этого аттрактора?

– Да… Нет… То есть…

– Мне нужны неопровержимые доказательства. Вы понимаете?!

***

Алла Афанасьевна приготовилась было осадить развеселившегося главврача, но замерла с раскрытым ртом: Яков Давыдович вдруг выскочил из-за стола и заметался по залу заседаний громко и возбуждённо бормоча себе под нос:

– Всё складывается как нельзя удачно. И всё-таки мальчик! И каков герой – прямо Геракл. Сам признался, никто тебя за язык не тянул. Теперь не отвертишься. И на деда стоит обратить внимание. Да, но это ничего не доказывает. Где яйцо? Выкинули конечно или спрятали».

– Да прекратите вы мотаться туда-сюда, наконец, – не выдержала Низова. – Товарищ Алов держите его. И вы, товарищи, помогите.

– Доктора! – крикнул кто-то.