Глава 54
Глава 54
Как так вышло, что Изабель
Грей ощутила, как ледяной ужас пробежал по всему ее телу.
— И как давно Изабель умерла? Я не понимаю.
— Ну, формально она все еще жива, но пропала без вести в девяносто пятом. Ей было пятнадцать. И так как тело не было найдено, ее объявили мертвой, — ответил Берт Поласек.
— Еще один ребенок, — сказала Грей, покачивая головой. — Тот адрес в Инглвуде… Кровавый Бобби жил на семьдесят седьмой, в том белом доме с красной крышей.
— Можешь проверить, не живет ли там сейчас кто-нибудь по имени Роберт?
В трубке телефона повис звук стучащих по клавиатуре пальцев.
— Да, по этому адресу проживает некий Роберт Энглер, но сам дом принадлежит тете Изабель — Руби Робертсон. Она получает пособие по социальному обеспечению, а Энглер ее опекун. Он тоже получает социальные выплаты.
— Опекун?
— Она слепая.
— Я знаю, — ответила Грей. — Но мне трудно поверить, что Энглер… Она вздохнула.
Капли дождя размером с крупные виноградины бились о кузов машины. По небу прокатился раскат грома, но Грей даже не вздрогнула. Дождь растворял ее беспокойство, но был не в силах справиться с обжигающим, туго стягивающем область вокруг пупка ощущением. Обезболивающее уже не помогало, к тому же все, что она съела за день, — это сдобный бублик, да и она все еще на работе. И Шон Диксон все еще где-то поблизости, следит за ней.
Во всем виновата эта Изабель Линкольн или, кем бы черт побери, она не была.
— Изабель существует на самом деле, — сказала Грей, кивая. — И не существует.
Она была такой же как Грей — настоящей и ненастоящей одновременно. Но тогда, кто же воплощение той «истинной» Грей: Натали Грейсон или Натали Диксон? Или же она была более «настоящей», будучи Натали Киттридж, девочкой, которая закрывалась от реальности и пряталась в укромный уголок своего разума каждый раз, когда сводный брат или похотливый дядя прикасались к ней, каждый раз, когда мама (мамаша) Твайла добавляла немного водки в ее газировку? Была ли она более «настоящей» каждый раз, когда сотрудники органов детской опеки и попечительства силой оттаскивали ее от ножки кухонного стола в какой-нибудь лачуге, расположенной где-то в Северной Калифорнии? Или же «настоящая» Грей — это замужняя женщина, чья кровь стекает в сложенную горстью ладонь или разбрызгана по хромированным или зеркальным поверхностям, по автомобильным креслам, шкафчикам или лестничным клеткам?
Никто больше не бил Натали Диксон с тех пор, как она стала Грейсон Сайкс. А Натали Киттридж не голодала и не страдала от стригущего лишая и кандидоза с тех пор, как стала Натали Грейсон.