– Злой. Добрый. Это всего лишь слова, детка. Из добрых побуждений можно устроить катастрофу, испортить собственную жизнь и даже убить.
Убить?
Запишу в дневник и подумаю об этом в выпускном классе, на занятиях по философии.
Я повернула голову, чтобы полюбоваться пейзажем, напоминающим жеод[152], виденный мной в Городке науки и индустрии[153] (это был лицейский «визит года»!).
– Дед, где проходит граница участка, который тебе принадлежит?
– Нам принадлежит, Клотильда. Ничто никогда не принадлежит одному человеку. Что бы он стал делать с этим добром? Попробуй представить себе богатейшего богача за всю историю мира. Кто бы это мог быть? Человек, устранивший всех вокруг и живущий один, среди произведенных другими бесценных вещей? Он станет не только самым богатым, но и самым бедным обитателем планеты – ведь сравнивать будет не с кем. Для разговора о богатстве нужны как минимум двое. Смотрела когда-нибудь вестерн? Герои, супруги-поселенцы, строят дом посреди пустыни. Растет семья, умножается богатство, рождаются дети, появляются внуки. Земля, дом, память – нужно их передавать по наследству. Говоря абстрактно, богатство должно быть достоянием племени, рода, всех, кто когда-либо помогал друг другу. Богатство принадлежит острову, стране, всему миру, если человечество способно быть единым, как муж и жена, семья, род. – На этих словах дедуля посмотрел мне в глаза. – К несчастью, не получается. И никогда не получится, и мы должны защищать то, что нам принадлежит. Мы – хранители равновесия между эгоизмом каждого человека и безумием мира. Таков мой ответ, детка, вот все, что нам принадлежит.
– Нам
Дед обвел пальцем почти весь полуостров Ревеллата до маяка, кемпинга «Эпрокт» и пляжа де л'Альга, чуть задержавшись у Кальви на севере и скал Петра Кода на юге. Он объяснил, что несколько сотен квадратных метров побережья принадлежат Агентству по защите и обустройству прибрежных территорий и океанологам, работающим в Stareso. Странно, почему он не упомянул анклав Пунта Росса, который его отец завещал родителю Наталя, и холмы над пляжем Ошелучча, где взорвался недостроенный курортный комплекс «Скала и Море».
Stareso.
Моя голова-жеод начинала новый оборот.
Сто девяносто градусов. Вид на вершину Монте-Чинто – самую высокую гору Корсики, две тысячи семьсот шесть метров. Если мерить от вершины пика до дна впадины в Средиземном море, глубина которой составляет сотни метров, – той самой, откуда на поверхность поднимаются любимые лакомства дельфинов, – получится больше трех тысяч пятисот метров. Почти Альпы!