Она пританцовывает, и тень обнимает ее тело, скрывает и тут же обнажает шею, прячет соски и через мгновение высвечивает их, как рука в черной перчатке, играет с холмиками грудей, приподнимает, сдавливает, возбуждая ночь.
Николя встает.
Значит, вот так это работает… Обольщение. Вихрь, водоворот чувств – и все?
– Слишком поздно, – с вызовом сообщает итальянка, и кружевная штучка шлепается на песок, как медуза.
Поторопись, малыш Нико… Мой тупоголовый старший брат снимает рубашку и аккуратно кладет ее на песок. Неужели его нарочитая медлительность тоже часть игры?
Я никогда не сумею… так. Когда найду
Еще один кусочек прозрачного кружева как по мановению волшебной палочки оказывается в руке Марии-Кьяры. Вода по-прежнему доходит ей до пояса.
У Николя кончилось терпение, брюки и трусы падают на песок, и тут я закрываю глаза, уж простите, мой ночной читатель, но вид голой задницы брата меня не вдохновляет.
Снова взглянув на место действия, понимаю, что «актеры» превратились в невидимок. Я слышу, как они смеются, воркуют, играют в волнах, и обещаю себе заткнуть уши и склеить веки, если они умолкнут, проще говоря – уйти.
Я знаю, что должна поступить именно так…
Опоздала! Мария-Кьяра выходит первой. Голая. Невероятно красивая – я такой никогда не стану. Мало кто станет. Вся женская половина Галактики проклинает ее за красоту.
Мария-Кьяра продолжает смеяться, чуть истерично, фальшиво, как гитара Нико. Это отнимает у нее толику сексуальности, но она все равно может дать сто очков форы остальным.
Мария-Кьяра неторопливо подбирает разбросанную одежду.
Поторопись, Нико, дичь вот-вот ускользнет!
Я запоминаю правила игры… Спасибо, Кьяра.
Она уже оделась, и Николя выходит на песок. Кажется, ему немножко стыдно. Он надевает джинсы, стоя на одной ноге, как цапля. Мария-Кьяра дарит ему долгий поцелуй и… исчезает.