Они медленно пересекли двор, осторожно огибая клумбы с орхидеями Лизабетты. К удивлению Клотильды, Кассаню не пошел в дом, а присел на скамейку – ту самую, на которой она заснула двадцать семь лет назад, перед аварией.
«Нет, – повторила себе Клотильда, – никто не мог догадаться, что в то лето происходило между подростками. Никто, ни один человек, и уж тем более взрослый!»
Она посмотрела на деда. Он был похож на кота. Большого задремавшего кота. Все думают, что он устал и разленился, но при малейшем намеке на опасность хвостатый реагирует мгновенно, точно и безжалостно.
Встревоженная Лизабетта подошла к мужу, верная Сперанца осталась на пороге.
– Все хорошо, Кассаню?
Старый корсиканец не открыл глаз, только кивнул. Конечно, все хорошо: солнце светит, он сидит под дубом во дворе овчарни, вокруг хлопочут его женщины.
Мысли заметались в голове Клотильды, как растревоженные осы.
За несколько минут до роковой аварии она сидела на скамейке, слушала музыку, поспала, записала в дневнике несколько фраз – как оказалось, последних, – потом появился отец и потащил ее к машине…
Ни один взрослый даже вообразить не мог, какие драмы разыгрывались между подростками летом 89-го.
Никто не мог – если не прочел ее дневник!
Лизабетта коснулась плеча внучки, наклонилась, как будто прочла ее мысли и решила поделиться секретом:
– Ты забыла дневник на скамейке, дорогая. Ну так вот…