Аурелия отвернулась от врача и сделала два шага.

Франк сунул одежду дочери в руки проходившему мимо санитару и сделал три шага.

Чезаре Гарсия отступил назад, как арбитр на ринге.

– Наталь! – позвала Аурелия.

Он не двинулся с места.

– Кло! – в спину жене закричал Франк. – Кло!

Она не отреагировала.

– Клотильда, ты нужна Валу.

Она заколебалась.

– Ей нужно… сказать тебе что-то важное.

На остров опускалась ночь. Пожарные разъезжались. Катер морской полиции делал все более широкие круги, собираясь выйти из бухты в открытое море. У Клотильды упало сердце.

Разве можно сейчас покинуть дочь?

Она обернулась.

Валентина и Пальма сидели, сгорбившись под одеялами, в одинаковых белых чалмах из полотенец, и были ошеломляюще похожи.

– Что ты хотела, детка?

– Мама, я… у меня кое-что есть для тебя…

Девочка поднялась – ее качнуло, – вытащила из-под золотистой накидки пакет, засомневалась и наклонилась к бабушке:

– Вот… Отдайте ей сами.

Голос Пальмы дрожал, она говорила отрывисто, тяжело сглатывая между слогами:

– Скажи… мне… ты… ты… где… моя…