— Где? Когда?

— Да на секунду выходил из машины… Не знаю, может, мне показалось. Но вряд ли. И она меня видела. Не могу себе представить, что она сейчас думает.

— Ничего хорошего, — расстроенно проговорила Аня. — Нельзя ей позвонить?

— Пока нет, — категорически отрезал Илья. — Давай-ка покорми нас, мы принесли еду, она в холодильнике.

— И когда мы по плану должны будем типа отрубиться? — уточнила Аня. — Ведь до этого к нам вряд ли кто-то сунется? Правильно я понимаю?

— Правильно, — кивнул Илья. — Типа отрубитесь в полночь. Думаю, они выждут час, не больше. Давай поедим, мы целый день голодные.

В одиннадцать Аня приглушила звуки музыки, а в полдвенадцатого в квартире воцарилась тишина. Ближе к полуночи Владик вышел на последний перекур. Он пошатывался и отпускал вглубь квартиры нечленораздельные реплики. Для достоверности он даже запнулся о порожек, ведущий в кухню, долго и громко матерился, изображая ушиб.

В полночь Анина квартира погрузилась в темноту. Владик лежал с краю кровати, убедительно изображая пьяного. Аня свернулась калачиком и с головой укрылась одеялом. Илье зрелище понравилось, и он решил, что Ане совершенно не обязательно действительно находиться под одеялом. Все равно первым делом исполнитель займется ее напарником — он и лежит ближе к входу в комнату, и сопротивление может оказать, так что его нужно привести в бесчувствие первым. Женщину, тем более такую субтильную, как Аня, усмирить в любом случае легче. Илья был убежден, что, понаблюдав вечером за развязной парочкой, преступники примут решение имитировать либо утечку газа, либо передозировку наркотического средства. Стрелять они не станут, это в данном случае совершенно неоправданный способ действий. Но подстраховаться все-таки следовало. Мало ли что? Вдруг исполнителя что-то насторожит и он изменит план на ходу?