Они прошли по длинным коридорам, где шаги заглушались ковровыми дорожками, провожатый Шарко трижды постучал в одну из дверей и встал по стойке смирно в ожидании ответа.

– Вольно! Заходите!

Впустив комиссара и в полном соответствии с уставом развернувшись кругом, младший лейтенант удалился. Шарко остался наедине с полковником. Тот подписывал какие-то бумаги. Полицейский рассмотрел хозяина кабинета и решил, что они примерно ровесники, да и комплекцией схожи, разве что полковник чуть похудее и, наверное, выше на несколько сантиметров. Безукоризненная стрижка – седой ежик – подчеркивала евклидову геометрию лица. Темный мундир, слева на груди нечто вроде беджа с надписью «полковник Шатель».

– Прошу вас подождать еще несколько секунд, – произнес полковник, подняв на посетителя холодные голубые глаза, и снова занялся своими бумагами. Никакой видимой реакции.

Комиссар задумался: если полковник замешан в деле, если он отслеживает информацию после обнаружения тел под Граваншоном, он наверняка должен знать Шарко в лицо и представлять себе, кто он такой. Следовательно, это полное безразличие Шателя – признак того, что он подготовился к визиту после звонка капрала или попросту не узнал гостя?

Воспользовавшись тем, что полковник сосредоточился на документах, Шарко хорошенько осмотрелся. Над большим окном, выходившим на плац, плакат с семью статьями «Кодекса легионера». На стенах кабинета – бесчисленные памятные таблички и фотографии, где полковник в разные годы представлен один или среди своих подчиненных. Охряные земли и пыль Афганистана, разрушенные дома Бейрута, «зеленый ад» амазонских джунглей… От этих лиц с суровыми чертами, от этих пальцев, сжимавших штурмовые винтовки, исходило ощущение скрытой силы. Еще бы, ведь на этих снимках нельзя и увидеть ничего, кроме войны, схваток, смерти, объединявшей людей, которые только и чувствовали себя на своем месте что по колено в крови.

Полковник наконец-то покончил с бумагами, сложил их в стопку и отодвинул ее на край стола, по которому все было разложено аккуратнее некуда. Кроме полковничьего кресла, сесть было негде: в таких кабинетах всем, кроме хозяина, положено стоять навытяжку.

– Завидую самому себе, вспоминая о тех годах, когда и не подозревал, что бывает столько бумажек. Можно посмотреть ваши документы?

– Разумеется.

Шарко протянул полковнику удостоверение. Тот, досконально изучив карточку, вернул ее хозяину. Пальцы у Шателя были толстые, ногти ухоженные. Скорее всего, он, так же как и сам комиссар, давно уже не выходил на поле боя.