Насмотревшись, он издал хриплый крик, и в ту же секунду от деревьев отделились несколько десятков голых индейцев. Размахивая топорами и вопя, они устремились к Люси. Ее словно парализовало, но она в любом случае не успела бы хоть как-то отреагировать. Жуткое существо, вдвое тяжелее ее самой, схватило ее за руки. Другое сдуло со своей громадной ладони ей в лицо белый порошок, от которого стало жечь в ноздрях и горле. В мгновение ока ноги отказали ей, но чужие руки не дали упасть, чужая влажная кожа соприкоснулась с ее кожей, ее взяли в кольцо. Она чувствовала запах чужого пота, грязи, запах неизвестных ей растений. Потом все, включая деревья, стало кружиться, ей почудилось, что лица вокруг нее расплываются, растекаются, как расплавленный воск, что она отрывается от земли – по-прежнему не в силах пошевелить пальцем. А когда у нее в голове начали летать черные мухи, затылок ее обожгло горячее дыхание Наполеона Шимо.

– Вам хотелось знать, что есть «Феникс»? Этой ночью мы ожидаем родов, и вы будете в первом ряду. А потом я приду по вашу душу…

Они повели Люси в джунгли.

Листья пальм сомкнулись за ними, как театральный занавес. Хрустнули ветки. А потом все стихло. Дальше – тишина.

56

56

Вирус, который передается из поколения в поколение, передается ребенку от отца или матери… Чудовище, ловко прячущееся в ДНК, чудовище, связанное с геном леворукости, чудовище, которое только и ждет своего часа, чтобы пробудиться, начать с бешеной скоростью размножаться в мозгу своего хозяина и в конце концов уничтожить его. Шарко ничего не знал о вирусах, но в результате десяти дней расследования у него появилась совершенно безумная гипотеза, и теперь ему необходимо было гипотезу эту проверить.

Дверь квартиры на четвертом этаже типично османовского дома, куда он уже приходил с Люси допросить сестру Феликса Ламбера, открыл худощавый мужчина с усталым лицом. Комиссар представился, но не стал предъявлять уже недействительное служебное удостоверение. Достаточно будет твердого тона и безразличного взгляда, решил он.

– Парижский уголовный розыск. Впрочем, мы с вами однажды уже виделись. Мне хотелось бы поговорить с Корали Ламбер.

– Массон… Корали Массон: мы женаты больше года.

Мужу Корали, Патрику Массону, было на вид не больше тридцати. Он, ни о чем не спрашивая, провел комиссара в квартиру – просторную и удобную. Молодая женщина лежала на диване: под головой подушка, ладони – на круглом животе. Она хотела было подняться, но Шарко, быстро подойдя, протянул руку:

– Нет-нет, лежите, я ненадолго.

И попросил Патрика оставить их на несколько минут одних.